В приведенном ниже тексте автор не ставит перед собой задачу дать развернутую картину происходящего на акциях гражданского протеста. Цель – отметить ряд характерных моментов. А потому, автор заранее извиняется за несколько пунктирный стиль изложения: важна суть, детали – для зарисовок не столь важны.
Зарисовка первая: власть
Подавляющее большинство участников акций протеста уже поняли: действовать предусмотренным законом путем (суд, жалобы) – бессмысленно. На обращения в органы власти либо никто не отвечает (таким простейшим образом людям дают понять, чтобы они шли куда подальше и даже не пытались рыпаться – воспитательный момент, так сказать). Либо – отвечают отписками.
Для того чтобы читатель мог себе представить, до какой степени примитивным и наглым образом гражданам России дают понять, что они (граждане России то бишь) – скотина бесправная, – приведу пример. Когда в том же Очаково-Матвеевском строители в присутствии милиции избивали жителей, протестовавших против строительства дома в их дворе, люди, перед которыми полковник милиции демонстративно повернулся спиной, позвонили в Службу собственной безопасности ГУВД Москвы. Так вот, в ССБ никто не брал трубку. Вы хотите пожаловаться на беспредел? А некуда жаловаться-то. Кстати, если у читателя есть желание проверить – перезвоните сами по номеру (495) 255-96-57. Номер вполне официальный, указан не на заборе, а на сайте московского ГУВД.
Та же самая картина и с обращениями в органы государственной власти на местах – в управы и префектуры. Про письма к "Юрь-михалычу" и говорить не приходится – этот жанр (письма мэру) уже практически вымер ввиду его полной бесполезности для пишущих.
Зарисовка вторая: суд
И все же среди протестующих еще находятся единицы тех, кто говорит: "мы в правовом государстве живем, надо идти в суд". Ну что ж, сходите, уважаемые. В качестве примера приведу маленькую историю из жизни. В одном московском дворике решили прямо посреди двора построить многоярусную автостоянку. Жители близлежащих домов стали жаловаться, дошли до суда. На предварительных слушаниях (официально это называется "встреча сторон") судья сказала – "Ну что ж вы идете на суд без весомых аргументов... Эдак вы все дело проиграете. Вам надо бы экспертизу провести..." В итоге, всем двором собирали на комплексную экологическую экспертизу, которую заказали в профильном государственном НИИ. Обошлось все это дело примерно в 5000 долларов. Собирали с трудом, по копеечке. Но – собрали.
А уже на суде судья отказалась рассматривать результаты этой экспертизы в качестве доказательства: "У нас суд сам решает, что является доказательством, а что нет". Вы еще хотите судиться? Пробуйте...
Кстати, среди граждан развелось много самодеятельных "юристов", инициативщиков. Они, стремясь продемонстрировать свои юридические познания (слабые) и подчеркнуть свою значимость, лишь путают людей, видящих защитников в любом неравнодушном их беде человеке. На самом деле весь пакет строительной документации – около сотни различных разрешений – предмет для длительной работы профессионала.
Зарисовка третья: местное самоуправление
Примечательно, что ни одного раза из почти полусотни случаев, которые автор наблюдал в развитии (а кое-где и принимал непосредственное участие), повторюсь, ни разу на сцене не появились представители местного самоуправления – будь то депутаты муниципального Собрания или хотя бы чиновник муниципалитета. Представители местного самоуправления в Москве видимо настолько хорошо сами понимают свою полную бесполезность и бесправность, что даже носа не кажут в происходящее. А ведь депутаты муниципальных собраний Москвы – люди, избранные народом...
Зарисовка четвертая, развернутая: "силовики"
Интересно рассмотреть наиболее типичные способы действия силовых органов по отношению к протестующим. Опять-таки сделаю оговорку: все приведенное ниже касается строительных конфликтов, организованных самими жителями, зачастую – спонтанно.
Милиция.
Милиционеры действуют нагло, нахраписто. Мат, угрозы, рукоприкладство (но – по мелочи, даже на "легкие телесные", пожалуй, не потянет) – вот арсенал российского МВД. Впрочем, на большее милиция не идет – нет ни времени, ни желания. Доставленные в отделение участники несанкционированных действий из числа рядовых граждан, как правило, отпускаются без последствий. Политические активисты могут схлопотать "административку" (не всегда, опять-таки) Если конфликт приобретает серьезный оборот, милиция старается дистанцироваться от него, вызывая ОМОН.
Разумнее всего ведет себя младший офицерский состав: они поминают, что здесь, на земле им жить и работать. И те люди, которых они сегодня потащат в околоток – их соседи. Среди рядовых встречается много дураков, ищущих на ком бы опробовать навыки в физподготовке. У старших офицеров, как правило, – есть свой бубновый интерес в любом деле – будь то стройка или снос или что-то еще. У "оперов", этот интерес, зачастую еще и откровенно криминальный – крышевание, околоавтомобильные дела, махинации с пропиской и тому подобное. А, значит, - сочувствия от них не жди.
ОМОН. Этим людям наплевать на все. Беспрекословно выполняют любые приказы. "Прошли Чечню, пройдут и Москву". Отлично экипированы, действуют по заранее разработанным методикам. Апеллировать к их совести или сочувствию – бессмысленно. Для них бить людей – профессия, причем, для большинства – любимая. А это уже – проходит по ведомству психиатрии.
ЧОПы. "Бойцы" частных охранных предприятий действуют в высшей степени жестоко, с блатным гонором. Впрочем, столкнувшись с организованным и агрессивным сопротивлением граждан – отступают, пытаясь призвать на помощь милицию. Милиция, впрочем, относится к ним весьма прохладно: ЧОП уедет, отработав деньги на синяках граждан, а милиции здесь еще жить.
ФСБ. Как правило, в подобных конфликтах не участвует (по крайней мере, явно). Были случаи, когда сотрудники ФСБ принимали участие в гражданском протесте с единственной целью – отсечь от протестующих политических активистов, как наиболее подготовленную и опытную силу, способную организовать людей.
Внутренние Войска. Случаи участия в гражданских конфликтах крайне редки (Кондопога). Плохо обучены. Слабоорганизованы (если только речь не идет о подразделениях по охране зеков), годны лишь для оцеплений.
Жанр зарисовки не обязывает автора к выводам. Однако один вывод из изложенного выше очевиден: в условиях, когда власть отказывается разговаривать с людьми, зачастую – отказывается демонстративно, методы протестующих будут постоянно радикализовываться, постепенно переходя к силовому противостоянию как единственно эффективной форме. А единственная сила, которая способна подавлять активный протест граждан – ОМОН. Вот только омонвцев на всех не хватит, вот в чем беда...
Вы можете оставить свои комментарии здесь
