"Власть боится нас!", - постоянно говорили с трибуны Гарри Каспаров, Михаил Касьянов, Эдуард Лимонов, в ответ раздавались аплодисменты. Восьмитысячное оцепление ОМОНа вокруг вдвое меньшей толпы митингующих и рокот вертолета, нарезающего мрачные круги над Триумфальной площадью, создавали весьма убедительную иллюстрацию панике, охватившей кремлевских фарисеев. Я тоже старательно бил в ладоши, не находя причин спорить с констатацией очевидного факта, однако душа моя, как писали пражские алхимики, находилась в состоянии скорее помраченном.
Вспоминалась Беларусь. Александр Лукашенко не без изящества дирижировал официальными СМИ в полном соответствии с усилением политического влияния оппозиции.
Первый этап – пренебрежительное замалчивание. Недовольных в Беларуси нет, а те, что есть – скорее просто сумасшедшие, чем люди, способные предъявить реальные претензии к власти.
Второй этап – высмеивание. Да, в разрастающемся протестном движении уже находятся люди, чья адекватность не вызывает сомнений и чьи проблемы не исчерпываются мифами о необходимости какой-то абстрактной "свободы", а имеют под собой вполне реальную, бытовую основу. Однако эти легковерные и слабовольные граждане впали в туман обаятельных, но опасных заблуждений, подверглись идеологической обработке по сектантскому принципу. Вместо того чтобы пойти на сотрудничество с властью и спокойно предложить конструктивные решения по нейтрализации накопившихся социально–политических проблем, они предпочитают бегать по митингам и орать разные глупости. Безответственные деструкторы, фрики и лузеры, истеричные индивидуалисты, оппозиционеры готовы пожертвовать приоритетным благом общества и государства ради удовлетворения своих сиюминутных капризов. Одурманенных мы будем лечить и призывать одуматься, а сектантов – уничтожать методично и безжалостно, как огород от сорняков пропалывают, чтобы полезная овощная культура пышнее росла.
Третий этап – самый интересный. Его можно назвать "агрессивной дискредитацией". Все софиты и телеобъективы неожиданно разворачиваются в сторону протестующих, а в предварительно подготовленную смысловую формулу "экстремизма" начинает активно заливаться соответствующее содержимое. С этого момента значение и влияние оппозиции не ретушируется, а постоянно и лихорадочно комментируется в самых патологических цветах. Несогласные с правительством выставляются бандой террористов, чья цель – убийства, поджоги, и иные диверсии, должные посеять хаос в обществе и использовать этот хаос как инструмент для взятия власти. Всякий, кто присоединяется к ним – становится изменником Родины и врагом народа.
Этот этап информационной борьбы против оппозиции запускается в самый решающий момент, когда на митингах и маршах начинают звучать голоса не только политиков, но и обычных граждан, лично пострадавших от произвола властей и способных на конкретных примерах пояснить, отчего действия руководства страны преступны и как они, в итоге, отражаются на жизни простого населения. Тех граждан, в которых любой, даже самый аполитичный и равнодушный человек, может с легкостью узнать себя и крепко по такому поводу задуматься.
"Не смей задумываться! – орут ему в ухо всевозможные охранители. – Мы сейчас тебе все расскажем! Там собираются фашисты, террористы, наркоманы, педерасты, враги, предатели, изменники! Для того ли твой дед воевал, чтобы ты шел Родину продавать оранжевой гниде? Может, конечно, они говорят верные вещи... Но отключи свой ум, отринь скверну, залепи, как Одиссеевы гребцы, уши воском! Не поддавайся обольщению сладкоголосых митингующих сирен!".
Иначе говоря, стань добровольным рабом. Если не можешь принять свое бесправие на основе рационального размышления, прими его сердцем, как природу свою и судьбу. Потому что это патриотично. Признай себя быдлом, послужи отечеству.
Минский вариант: сначала по всем СМИ прошла информация, что оппозиционеры – это такие люди, которых арабы за американские деньги обучают на грузинских военных базах взрывать минские школы. Далее последовал разгром оппозиционного лагеря на площади Кастуся Калиновского, в палатках, как и было задумано, "нашли" шприцы, ящики с алкоголем и порножурналы. "Ну, мы же говорили", - потерла руки Батькина обслуга. После чего перекрыла центр города, разогнав единый протестный митинг белорусской оппозиции, ради спокойствия и безопасности граждан, разумеется.
Точно так же все случилось и во время президентских выборов в Украине. Началось все с общегазетного высмеивания "жалкой кучки маргиналов", организовавших кампанию "Украина без Кучмы". Когда запахло Майданом, в офисах движения "Пора!" начали находить тротил и боеприпасы. По этой логике, в осажденной сразу после "Марша несогласных" квартире нацбола Алексея Сочнева сотрудники ФСБ просто обязаны были раскопать килограмм героина, ведро полония, три противотанковых орудия, ящик гранат и подписанную лично Борисом Березовским инструкцию, как правильно взорвать метрополитен, чтобы весь центр Москвы провалился под землю, а в спальных районах начались анархия и хаос. И нашли бы, будьте уверены – к счастью, квартиру удалось отстоять. Пока удалось.
Власть не "начала бояться нас". Она всегда боялась нас. Просто технологии избавления от этого страха раз от раза меняются – прямо пропорционально силе, которую набирает оппозиция. Я вовсе не разделяю оптимизм некоторых наших активистов – "ура, наконец-то нас показали по телевизору". Еще бы не показали: реальное, наглядное объединение столь различных по своей идеологии политических сил – это событие, которое власть не может позволить себе игнорировать. Но все телесюжеты о "Марше несогласных" были пропущены в эфир с одной лишь, как мы видим, целью: дать возможность новоназначенному лидеру системной оппозиции объяснить, как подобные марши отвратительны и недопустимы, как извращают экстремистские коалиции, подобные "Другой России", чистую, мирную и покладистую демократическую идею.
Мы вступаем в новый, окончательный этап противостояния с властью – самый важный и напряженный из всех. Теперь роль, которую нам навязывают, – не "кучка дегенератов" и не "деструктивная секта", а дивизия вражеской армии. Не зря такой нелепой получилась провокация, организованная во время "Марша несогласных" активистами кремлевского движения "Россия Молодая", вывесившими во время выступления профсоюзного лидера, нефтяника Александра Захаркина лозунг "Привет валютным проституткам". "Идите на!", – заревела вся площадь, пояснила куда, и хмурый ОМОН оперативно увел "румоловцев" в рекомендованном направлении. А вот анонимные провокаторы, растянувшие перед телекамерами растяжку "Сталин, Берия, ГУЛАГ", сработали, признаюсь, превосходно. Растяжка попала во все лояльные власти издания. "Только такое будущее они нам и готовят", - сокрушались наемные эксперты. И попробуй-ка с ними поспорь, хотя спорить, конечно же, необходимо.
Наши акции и шествия будут оцеплены тройным кольцом милиции, наш образ с этого момента – кровожадный и слепой зверь, которому ответственные, государственные люди не дают вырваться из клетки. Зверя будут оперативно снимать с разных ракурсов административные мастера объектива, о длине его клыков и кровавости стекающей с них пены станут высказывать предостерегающие мнения сановитые политологи. "Усыпить его мы не можем по демократическим соображениям, - разведут руками изобретатели суверенной демократии, – да и в качестве наглядного примера того, куда может завести всякий экстремизм, он хорош. Но стоит нам на секунду ослабить бдительность, и этот саблезубый монстр всех перекусает, а некоторых и вовсе загрызет. Об этом необходимо помнить каждую минуту".
Именно "Марш несогласных", консолидировав все активные протестные силы, определил начало "третьего этапа", и это один из важнейших его результатов. На недостаток внимания со стороны Кремля нам жаловаться более не придется, однако это внимание будет куда болезненнее и страшнее былого равнодушия. Обольщаться этим вниманием я бы не рекомендовал и уж тем более не стал бы оценивать его, как свидетельство "нашей безусловной победы". Настоящая борьба только начинается, и подготовиться к ней необходимо как можно тщательнее – в первую очередь психологически. Нас ждет безжалостное время.
В знак подтверждения своей личной готовности активисты движения "Смена" попытались в конце "Марша" установить на Триумфальной площади большую оранжевую палатку. К сожалению, сделать этого нам не удалось.
"Мы еще вернемся!", - такое обещание было написано на палатке, таинственно возникшей однажды ночью на месте разгромленного палаточного городка белорусской оппозиции.
Мы, конечно же, еще вернемся.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
