"Рынки пустеют" – этот заголовок можно увидеть почти во всех новостных лентах начала 2007 года. Ни для кого не секрет, что причиной массового исхода торговцев стал федеральный закон, временно ограничивающий количество торгующих на рынках иностранных граждан до 40 процентов. В дальнейшем планируется практически полное вытеснение иностранцев из сферы рыночной торговли. Все, конечно же, понимают, что данные меры предприняты после заявления Владимира Путина о необходимости защиты интересов коренного населения. Если жадность не заставит власть смягчиться, скинхеды с чистой совестью смогут вливаться в партию третьего срока.

Несомненно, и заявление Путина, и последовавший за ним закон – чистый популизм. Расчет делался на ксенофобские настроения, реально существующие в современном российском обществе. Появление ксенофобии в стране, потерпевшей тяжелейшее историческое поражение, в общем-то, не удивительно. Однако не малую, если не главную, роль в ее распространении сыграла сама власть. Смысл завуалированной, а иногда и совершенно открытой государственной пропаганды сводится к следующим тезисам:

  • Во времена СССР все союзные республики жили за счет России. Когда же коммунистическая система стала разваливаться, бывшие братские народы дезертировали (получили независимость) и заняли по отношению к Москве недружественную позицию.
  • Без России отделившиеся республики оказались нежизнеспособными. В результате в нашу страну хлынули толпы переселенцев. Воспользовавшись временной слабостью российского государства, мигранты образовали этнические мафии, захватили контроль над многими видами бизнеса и серьезно потеснили коренное население.
  • Теперь Россия поднимается с колен и избавляется от болезней прошлого, среди которых одно из первых мест занимает неконтролируемая миграция.

Цель этой пропаганды – внушить населению, что причина его бед не государственная система, а некий посторонний элемент, чуждый и даже враждебный России и русским. Ясно, что подобные идеологемы далеки от реальности. Все основные инициативы, приведшие к распаду СССР, исходили именно из Москвы. Достаточно вспомнить обстоятельства, сопутствовавшие подписанию беловежских соглашений, чтобы отбросить миф о республиках, предавших Россию. Разрушение централизованной экономики огромного государства сказалось на положении народов бывшего Советского Союза крайне негативным образом. Не удивительно, что десятки тысяч людей, по-прежнему ассоциировавших себя с советским имперским пространством, отправились на заработки в Россию. Было бы странно, если бы ситуация развивалась иначе.

Все эти очевидные вещи сегодня либо замалчиваются, либо совершенно искажаются. В хаотическую эпоху Ельцина, даже в период первой чеченской войны, отношение государства к приезжим было вполне толерантным, почти советским. В "стабильные" же времена Путина государственная политика приобретает все более отчетливый социал-расистский характер.

Обратимся всерьез хотя бы к той же проблеме рынков. Ярмарка, базар, как бы высокомерно к ним ни относились некоторые брюзги-интеллектуалы, - явление, безусловно, принадлежащее к области культуры – культуры человеческого быта и взаимоотношений. Ярмарка, базар немыслимы без интернационализма. В интернационализме их суть. Так было в Карфагене, Генуе, Новгороде, Баку, Москве... Рынок как культурное явление интересен, прежде всего, разнообразием национальных типов. Товар, лежащий на прилавке, говор продавца символизируют определенную землю, народ, живущий и работающий на ней. Есть специфически южные товары, говоры, есть восточные... Русский крестьянин, торгующий гранатами и ананасами, выглядит также странно, как и негр, призывающий купить картошку или морковку. Сделать рынок мононациональным – значит, убить его дух.

Вряд ли, конечно, обо всем этом задумывается российский президент и прочие казенные защитники коренного населения. Расизм ответственных за закон о рынках чиновников имеет не столько этническую, сколько социальную основу. Вытеснение мигрантов из торговли – это всего лишь пиар, рассчитанный на ксенофобски настроенную часть общества. Его цель – отвлечь от реальных проблем, порожденных антисоциальными реформами власти.

Недавние изменения в миграционном законодательстве, формально упрощающие процедуру получения работы, на самом деле свидетельствуют о глубоком неуважении к личности. Работать в России теперь можно только по выделенной государством квоте. Чиновник видит в приезжем лишь статистическую единицу, пригодную к выполнению тех или иных функций. Подобное отношение к личности прекрасно иллюстрируют социальные плакаты, расклеенные в московском метро. Рядом с фразой "Не забудьте зарегистрироваться!" благообразные фотографии выходцев из бывших советских республик, ставших людьми-функциями. Тут и пекарь, и строитель, и менеджер... Нет только свободного человека, живущего и работающего там, где он сам пожелает.

Призывы к русским из ближнего зарубежья возвращаться на родину и заселять плохо освоенные земли – выражают этот же механический подход к людям. Можно возразить, что таковы, мол, требования экономики, но кто сказал, что эти требования приносят конкретному человеку благо.

В конечном итоге перед государственным деспотизмом одинаково беззащитны и этнические общины, и "обласканные" политиканами коренные. В условиях номенклатурно-олигархического режима человек, не включенный в систему власти, чувствует себя бесправным вне зависимости от национальности и материального достатка.

Алексей Лапшин

Вы можете оставить свои комментарии здесь

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter