3 мая 2005 года Давыдовская проводила одиночный пикет на Софийской площади Великого Новгорода возле входа в здание администрации Новгородской области. В руках правозащитница держала плакат с требованием отставки начальника областного УВД Анатолия Журавлева. Через 10 минут после начала пикета к активистке подошли милиционеры. Они грубо потребовали прекратить пикет, затем с применением насилия затолкали Нику в патрульный автомобиль и доставили в отдел милиции. Милиционеры утверждали, что на их вежливое обращение предъявить документы Давыдовская ответила нецензурной бранью и угрозами, после чего она была доставлена в отдел милиции для составления административного протокола о незаконности проведения пикета. Впоследствии Давыдовская к административной ответственности привлечена не была, обратилась в больницу, после обследования проходила длительное амбулаторное лечение.
Прокуратура Новгорода начала проводить проверку по сообщению о применении насилия сотрудниками милиции лишь спустя три месяца. Затем она неоднократно отказывала в возбуждении уголовного дела, несмотря на то, что, согласно двум заключениям судмедэксперта, "у Давыдовской Н.Г., 1940 г.р., имелся кровоподтек затылочной области головы, кровоподтеки на правом плече и в поясничной области слева. Данные телесные повреждения возникли при действии тупых твердых предметов, возможно, при схватывании руками за руку, ударе головой о машину, ударе палкой, кулаком по спине, при обстоятельствах и в срок, указанный заявительницей". После того, как прокуратура официально признала действия правозащитницы законными, а поведение милиционеров "грубо нарушившими" ее права, Ника Давыдовская обратилась в Новгородский городской суд с целью добиться компенсации морального вреда за нарушение ее конституционного права на проведение одиночного пикета.
"Конечно, компенсация мизерная и несоразмерная причиненному вреду", – сказала после решения суда Ника Давыдовская. – "Во время суда представители УВД меня обвиняли во всех смертных грехах, договорились до того, что эта была провокация с моей стороны, будто бедных милиционеров я довела, а у них не было злого умысла, они просто не знали закона". Однако незнание закона не освобождает от ответственности.
