Предваряя возможные вопросы о причинах и степени участия Общества Российско-Чеченской дружбы в защите прав человека по имени Владимир Линдерман, должна сказать, что все объясняется очень просто.
Еще за несколько месяцев до своего задержания Владимир обратился к нам за помощью. В письме он писал, что ситуация ловушки между двумя государствами, в которую он попал, стала невыносимой.
Мы изучили все доступные нам материалы, связанные с латвийским периодом деятельности Линдермана, с ситуацией в Латвии 2002 года, когда он был вынужден ее покинуть. Кроме того, у нас успело сложиться свое мнение о Линдермане как российском публицисте, чья критика путинской России была острой, но обоснованной. Мы не сомневались, что помогать надо.
Задержание и депортация Линдермана из России стали тем моментом, когда действия в его защиту перешли из состояния "тихой дипломатии" в стадию открытой поддержки. Испытав на своей шкуре все прелести "антиэкстремисткой дубинки", нам было легко понять, как чувствует себя человек, которого преследуют только потому, что он думает и живет в соответствии с тем, что велит ему совесть, без попыток "прогнуться под изменчивый мир".
В день моего приезда в Ригу вышло большое интервью в журнале "Dienas Business" с портретом Абеля на обложке, задумчиво потирающим лоб. Интервью сделали в четвертом корпусе рижского централа. Общественное мнение Латвии в отношении Линдермана я бы все-таки охарактеризовала как нейтрально-позитивное. Публика ждет решения суда. При этом именно издания на латвийском языке объективны и заинтересованы в развитии сюжетной линии Линдермана. При мне к нему пробивались латвийские журналисты одного из телевизионных каналов. Этого явно не очень желала прокуратура, придумывая для журналистов все новые и новые согласования. Но какой прокуратуре будет уютно настаивать на обвинениях человеку, в отношении которого активно формируется позитивное общественное мнение внутри страны?
Русскоязычные СМИ Латвии, наоборот, помалкивают. Большая часть отрицательных комментариев также появляется в русскоязычной блогосфере Латвии. При этом, основная "критика" сводится к пресловутому пятому пункту – национальности.
Конечно, есть у Линдермана недоброжелатели и в самой Латвии. Как заметил один рижанин, "А кому понравится, что Линдерман гонял их здесь как щука жирных карасей"... Судя по всему, именно такие попытались привязать пожар в одном из старейших универмагов Риги - Galerijа Centrs - к возвращению Линдермана в родной город. Мол, не просто так пожар случился именно в тот день, когда его нога ступила на землю Латвии. Наверняка, сторонники "отметили" событие... Пришлось пожарным громко объяснять некоторой части латвийской публики, что нацболы ни при чем. Здание хотя и было реконструировано в 2006, но проводка подвела.
14 апреля суд города Рига должен принять решение по жалобе адвоката Владимира Линдермана Елены Квятковской на меру пресечения в виде содержания под стражей в отношении ее подзащитного. Мы встретились с Еленой в Риге в ее адвокатской конторе. На следующий день должна была состояться наша встреча с Владимиром в центральной рижской тюрьме.
Каковы обстоятельства данного уголовного дела?
Решение о привлечении к уголовной ответственности было принято в 2002 году в отношении группы лиц. Четыре человека – Линдерман, Ольга Морозова, Раймонд Крумгольд и Артур Петров. Утверждалось, что они действовали совместно с целью совершения преступных деяний. В конце 2002 года было принято решение о предъявлении обвинения заочно и выписано постановление об аресте Владимира Линдермана. При этом надо отметить, что официально он не получал никаких повесток. И вообще он не был оповещен о том, что кто-то хочет ему предъявить какое бы то ни было обвинение. Он был объявлен в розыск, хотя его местонахождение в Москве было известно совершенно всем. Он жил там, где был зарегистрирован на тот момент и, соответственно, никаких проблем с установлением его местонахождения не было. На основании того, что он был объявлен в розыск, дело было со временем приостановлено.
При этом надо отметить, что те три человека, которые остались в Латвии, были задержаны и пробыли под стражей вплоть до полугода. После чего дело против них было прекращено за недоказанностью. Некоторые из них впоследствии получили компенсации за незаконный арест.
Линдерман же проживал в Москве вплоть до своей депортации за пределы Российской Федерации за нарушение паспортного режима. По словам самого Линдермана, при передаче он слышал разговор между представителями российской и латвийской сторон. Контекст был такой, "Вы уж его обязательно посадите... Непременно посадим...".
По прибытию сюда ему было предъявлено обвинение. Но обвинение не от 2002 года, а переделанное, от 2003 года. И это обвинение по-прежнему содержит упоминание всех четырех лиц.
Он был допрошен. На допросе Линдерман отрицал свою вину полностью. Представил логичные и понятные аргументы в свою защиту.
На мой взгляд, доказательная база по данному уголовному делу отсутствует.
В понедельник состоится пересмотр меры пресечения. Это заседание должно было состояться неделю назад. То, что рассмотрение затягивается, вызвано бюрократическими мелочами. Но мы надеемся на пересмотр меры пресечения. Я убеждена, что содержание под стражей в данном случае необосновано. Все теперь зависит от решения рижского окружного суда.
В дальнейшем мы планируем, вне зависимости от результатов рассмотрения, подавать заявление с требованием о прекращении данного уголовного дела. Естественно, основным аргументом является то, что никаких новых фактов в деле не присутствует, а по всем доказательствам, которые имелись у следствия на момент обвинения, была проведена полная всесторонняя проверка и они были признаны недостаточными в отношении трех из четырех лиц.
В отношении Линдермана дело не было закрыто только потому, что он не был допрошен. Соответственно, следственные действия с ним не были произведены. Сейчас это все уже состоялось. Линдерман дал ичерпывающие показания. Я не вижу, что нас кто-то еще планирует допрашивать. Я считаю, что на данный момент не только мера пресечения не обоснована, но также само уголовное дело должно быть прекращено за отсутствием состава преступления.
По каким статьям Уголовного кодекса предъявляется обвинение Линдерману?
Он обвиняется по двум статьям уголовного кодекса Латвийской Республики. Это – статья 81 – публичный призыв к насильственному свержению власти...
А когда призыв, с точки зрения прокуратуры, стал публичным?
Якобы, были изготовлены листовки. Их содержание не известно ни Владимиру, ни мне, поскольку они не составлялись Владимиром. Начинались они призывом к "братьям-славянам"... Согласитесь, странно для группы, в которой только Морозова – славянка, но она никак не была "братом"... Остальные – еврей, цыган и латыш...
Эти листовки были где-то размножены, где-то хранились, и одна из них была отправлена в официальную правительственную газету Латвии "Диена"... Очевидно, в надежде, что официальная газета напечатает призыв к свержению государственного строя, что, само по себе, уже выглядит абсурдно.
Второе обвинение было предъявлено по части 3 статьи 233. Но этой части больше не существует после внесения поправок в УК. Это обвинение касается хранения взрывчатки. При этом Владимир обвиняется в том, что он, якобы, хранил ее и у себя в квартире в кресле, на котором играла его десятилетняя дочь и в полуметре от кроватки, где был его тогда восьмимесячный ребенок. Понятно, что ни один адекватный человек этого делать не будет. Кроме того, у Линдермана регулярно проводились обыски на протяжении, в том числе, и 2002 года. И никогда до этого никакие взрывчатые вещества у него обнаружены не были, несмотря на всю тщательность обысков.
С какой регулярностью проводились обыски?
Мы сейчас восстанавливаем их периодичность по публикациям в СМИ того периода. Владимир не хранил свои архивы... Мы можем говорить о нескольких обысках 2002 года и многочисленных обысках 2001 года.
В рамках какого уголовного дела проводились те обыски?
Против Владимира и организации "Победа", возглавляемой им, было заведено нескончаемое количество уголовных дел. Он неоднократно вызывался в полицию... Это было связано с публикациями в газете "Трибунал", которую возглавлял Владимир. С многочисленными акциями нацболов в защиту прав русскоязычного населения Латвии, против чествований ветеранов латышского легиона СС. Также уголовное дело было возбуждено в связи с демонтажом таблички с названием улицы имени Джохара Дудаева.
Но меня не удивляет, что его защищает сейчас Общество Российско-Чеченской дружбы. Насколько я понимаю, его воззрения на многие проблемы современности претерпели значительные изменения. Он постоянен только в своей искренности.
Показательно, что все эти дела окончились ничем. Они все были закрыты. Была осуществлена масса попыток хотя бы каким-то образом привлечь их всех к ответственности. И вот для прокуратуры сложилась благоприятная обстановка, когда Линдермана в Латвии уже не было
Но власти Латвии знали о том, что он собирается уехать в Россию?
По словам Линдермана, он лично говорил о том, что собирается ехать на кинофестиваль документального кино... 3 ноября он уезжал... Предварительно он разговаривал с полицией безопасности, которая, в основном, и осуществляла все действия в его отношении. За ним, например, постоянно велось наблюдение. И он сообщил полиции безопасности о своем отъезде. Это было хорошо известно.
Кроме того, никто из его близких даже не был допрошен на тему, а где же он. Его местопребывание тогда можно было установить моментально при помощи обычного запроса, если бы было такое желание. Но, по всей видимости, дело было приостановлено после того, когда выяснилось, что доказать что-либо невозможно, а не закрыто в надежде на то, что это станет гарантией, что Владимир в Ригу больше никогда не приедет.
Вы – рижанка. Вы помните Ригу 2001-2002 года. Вы помните свое ощущение от тех, кого называли нацболами?
Насколько я помню, они были достаточно активны. Они собирали подписи для официальной регистрации своей партии. И, надо сказать, все шло очень успешно. У них было все больше и больше сторонников. Причем, это были люди разных социальных и национальных групп.
Какой резонанс вызывали те акции, которые они проводили в Риге, и те проблемы, которые они озвучивали?
Все, кто помнит то время, в том числе и журналисты, которые общались тогда с Владимиром и теми, кто был рядом с ним, утверждают, что все, что касается самого Линдермана и акций, никогда не носило насильственного характера. Их можно назвать экзотическими, вызывающими, эпатажными, дерзкими, но ни в коем случае не насильственными. Они не представляли никакой угрозы для общественного порядка. Я уж не говорю о безопасности государства.
Вы помните какие-то из этих акций?
Конечно. Хотя мне трудно вспомнить, что к какому периоду точно относилось... Но были митинги, пикеты у посольств. Я бы сказала, что пикеты, демонстрации – это их типичная мера воздействия. Была знаменитая атака на принца Чарльза с букетом гвоздик. Я их в то время воспринимала больше как смешные, яркие, эпатирующие жесты, но, отнюдь, не как что-то опасное. И всем было абсолютно ясно, что те, кто ведет себя настолько вызывающе, явно не могут готовить что-либо закулисное. На мой взгляд, именно те, кто сидит тихо, может замышлять что-то опасное. А такие, как Линдерман, на каждом углу прокламируют свои взгляды, говорят и пишут все, что думают. Они могут вызвать улыбку, сочувствие, уважение, но никак не страх или опасения, что они представляют какую-либо угрозу.
В чем тогда причина такого рвения подавить их, посадить...
Об этом лучше говорить с Владимиром. Он знает достаточно много о внутренней подоплеке этих дел. Здесь может быть несколько версий. В том числе, и активное, хотя и неафишируемое сотрудничество между спецслужбами различных государств, в том числе России и Латвии. Речь может также идти о том, что в то время нацболы могли представлять реальную политическую силу. Они могли оппонировать власти. Они собирали все больше и больше сторонников. Людей разных социальных групп и национальностей. И эта партия была бы очень популярна в Латвии того периода. Они бы вошли в парламент и занялись реальной политикой. А поскольку, в отличие от традиционных политиков, они - абсолютные бессребреники и способны действовать, будучи мотивированными идеей, а не капиталом, не замазываясь огромными деньгами, именно у них были реальные шансы куда-то пробиться. И понимаете, я помню, что еще тогда внутренне удивлялась... Почему именно весь цвет латвийских нацболов, причем, именно самые умеренные, и были подвергнуты репрессиям. Версий может быть много... Конечно, это все – мнения, которые, скажем так, циркулируют в нашем обществе...
Если говорить об отрицательной перспективе этого дела, и Владимира все-таки оставят под стражей... Какова ваша стратегия защиты?
Мы, безусловно, собираемся довести дело до Европейского суда. Мы будем говорить о нарушении не только пятой статьи Конвенции, связанной с досудебным содержанием под стражей. Мы будем говорить о нарушении его права выражать свои взгляды и мысли, потому что одна из частей обвинения как раз и касается публичности его высказываний... Однако, сейчас мы концентрируемся на судебной системе Латвии и надеемся, что латвийские власти и наши правоохранительные органы во многом изменились... Не только своим составом. Все-таки – государство – член Евросоюза. Они должны признать абсолютную беспочвенность тех обвинений. Линдерман абсолютно уверен в том, что все обвинения - сфабрикованы. И я думаю, что это очевидно любому, кто читал хотя бы что-то из материалов этого уголовного дела.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
