Угрожает ли России фашизм? Те, кто на этот вопрос отвечают "да", условно делятся на несколько групп. Одни под фашистской угрозой понимают рост в обществе националистических настроений. Другие — нарастающее усиление антидемократических тенденций в политике государства. Третьи рассматривают возможное пришествие фашизма как совокупность диктатуры и национализма.
К этой классификации необходимы некоторые уточнения. Отождествление фашистской угрозы исключительно с национализмом настойчиво предлагается государственной пропагандой. В предлагаемой властью системе координат фашисты — это представители крайне правых, обычно молодежных группировок. Поклонники свастики и "Майн кампф", одним словом. Определив, таким образом, кто такие фашисты, власть естественно позиционирует себя как антифашистская сила. Несоразмерность возможностей тех, кого называют фашистами, и государства официальную пропаганду не смущает. На это справедливо указывает лево-либеральная оппозиция, усматривающая движение к фашизму в действиях самой власти. Точнее — в сворачивании демократических свобод, тяге к вождизму и узурпации политического пространства. В националистических группировках эта часть оппозиции видит лишь собрание ни на что не влияющих маргиналов, используемых пропагандой для прикрытия подлинного государственного фашизма. Отсюда возникает еще более радикальная точка зрения: антидемократическая по своей сути власть бюрократии сознательно культивирует в стране национализм как одно из важнейших средств манипулирования массами и разъединения людей. Роль крайне правых в этих манипуляциях ничтожна мала.
Тенденции, о которых говорит оппозиция, безусловно, существуют. Однако можно ли их считать признаками приближения фашизма? На прошедшей недавно в Москве Национальной ассамблее много говорилось о необходимости предотвращения фашизации российского государства. Правильно ли выбран термин для названия идущего процесса? Конечно, если руководствоваться только интересами политической борьбы, сравнение номенклатурно-олигархического режима Путина с фашизмом вполне допустимо. Дело в том, что в современном мире существуют понятия, которые в силу разного рода исторических причин оказались демонизированными. С другой стороны, есть явления, не имеющие пока общепринятого политического определения. Для того чтобы дать этим явлениям негативную оценку, их противники нередко используют демонизированные понятия из прошлого. Фашизм, пожалуй, самый популярный синоним негатива. Фашистами сегодня называют и Путина, и Буша, и Ле Пена — политиков, зачастую не имеющих ничего общего друг с другом.
Все это происходит от того, что реальный исторический фашизм никакого отношения к большой политике начала XXI века не имеет. В настоящее время это мертвая идеология, не способная ни в каком виде стать основой для конструирования социальных отношений. Если обратиться конкретно к путинскому режиму, нетрудно заметить, что его сравнения с фашизмом базируются на левых идеологемах. Действительно, есть вроде бы вождь и есть партия, выстраивающие диктатуру в интересах крупной буржуазии. Несмотря на идейные расхождения, либералы, предупреждающие о фашистской угрозе в России, вольно или невольно пользуются определениями левых. Однако трактовка фашизма как наиболее агрессивного порождения капитализма очень и очень спорна. Не нужно забывать, что партия Гитлера называлась национал-социалистической и рабочей, а на учредительном съезде фашистской партии в Италии присутствовало множество представителей левых. Экономика в довоенных Германии и Италии была ориентирована на построение социального государства. Идеологически же фашизм был нацелен на полное разрушение ментальности буржуазной цивилизации. Даже беглое сравнение путинского режима с историческим фашизмом показывает, что это явления различного порядка. Вряд ли анализ их фрагментарного и поверхностного сходства может дать объективную картину реальности, необходимую оппозиции.
Между тем даже в арсенале старых, "раскрученных" понятий имеется термин, точно отражающий суть нынешнего общественного устройства России. Этот термин – социал-расизм. Точен он потому, что включает в себя и расизм этнический, и национал-патриотическую демагогию, и идеологию общества потребления. Социал-расизм – это фактически мистический культ капитала, основанный на древнем законе "господство-подчинение". По своей природе социал-расизм есть отрицание самой возможности демократии. Это утверждение закономерности и непреодолимости разрыва между миром богатства и миром бедности. Речь идет не только о разрыве в области материальных доходов. Не менее, а может быть и более глубоким является неравенство в социальных правах между людьми из этих различных миров. Тем, кто принадлежит к элите, позволено или все или почти все. Бедняка же может раздавить любой полицейский.
Социал-расизм не следует путать с социал-дарвинизмом. Между ними есть серьезное отличие. Социал-дарвинизм утверждает, что право на власть дает победа в жесткой борьбе конкурентов. Социал-расизм отрицает даже само право борьбы с элитой. Богатство и бедность для социал-расистов не просто социальные характеристики. Это показатель принципиального различия в качестве человеческого материала. Принадлежность к миру богатства и власти – вот главный признак избранности для этой идеологии.
Этнический расизм, косвенно поддерживаемый властью, предназначен для тех, кого считают плебсом. Натравливая массы "дорогих россиян" на так называемых нелегальных мигрантов или кавказцев, режим сеет раздор в мире бедности. На самом же деле для российской власти простой человек – это пыль, вне зависимости от гражданства и цвета кожи. Чтобы массы вдруг не задумались о своем положении, их отвлекают якобы национал-патриотическими лозунгами. Скажем, предлагают "нам" забрать Абхазию и Крым.
Вскрытие социал-расистской сущности действующей власти принесет куда больше пользы, чем любые хлесткие, но не точные определения. Фашизм мертв. Социал-расизм только набирает силу.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
