Многократный чемпион мира по шахматам, лидер ОГФ Гарри Каспаров рассказал сайту Хартия97.Org, как стал оппозиционером, кому Москва платит дань и почему путинский режим не доживет до 2012 года.
— Гарри, в марте 2005 года, выиграв очередной международный турнир в Линаресе, вы объявили о завершении спортивной карьеры...
— Было такое...
— Почему это сделали?
— При всем желании дать простой, внятный ответ, который удовлетворил бы самое примитивное любопытство, довольно сложно. Ну, действительно, как же так — продолжая побеждать, на пике славы оставить шахматы и окунуться в эту политическую грязь? Непонятно, зачем это нужно и на что он надеется...
Бывают, наверное, моменты, когда человек принимает решения, продиктованные не сиюминутными обстоятельствами, не реакцией на определенный момент, и это даже не набор каких-то факторов, которые на протяжении нескольких месяцев анализируешь. Просто что-то в окружающем мире случается, это накапливается, и в итоге оказываешься перед выбором, который на самом-то деле выбора не оставляет.
У меня это постепенно происходило года с 2000-го, когда, проиграв Владимиру Крамнику, я задумался: что делать дальше? И хотя я вернул себе доминирующие позиции, начал снова выигрывать все турниры и по-прежнему находился в рейтингах наверху, эта мысль уже во мне поселилась.
Мы же играем не просто, чтобы побеждать, — для меня это был еще и способ раздвигать горизонты (пусть пока шахматные!), открывая в шахматах что-то новое. Хотелось использовать уже накопленный опыт где-то еще, но то были смутные психологические ощущения еще без какой-либо определенной направленности.
Ну а потом пошла череда событий, которые воздействуют на человека даже помимо его воли: гибель подлодки "Курск", "Норд-Ост", разгром НТВ и "ЮКОСа", арест Ходорковского, Лебедева... Началось ухудшение ситуации, а последней каплей стал Беслан — после него я задумался: "Жить здесь и делать вид, что меня это не касается, не могу. Значит, выход один — уезжать или с ними бороться, но почему я, 25 лет прославлявший свою страну, должен уехать? Пускай убираются Путин со своей камарильей!"
— Во всем мире вы хорошо известны как отчаянный борец с нынешней российской властью (вы называете ее режимом) и очень резки в своей полемике с Владимиром Путиным. Это какое-то личностное отношение или есть вещи, которые вы не можете ему простить?
— Начнем с того, что с Путиным я никогда не встречался: считаю, что достаточно навидался в своей жизни подполковников КГБ, и одним больше, одним меньше — разница несущественна. Никакой личной неприязни к Путину у меня нет, но это человек, с которым ассоциируется сегодняшняя система, обозначаемая терминами "путинизм" или "путиномика" (так многие сейчас говорят). Меня интересуют не конкретно Путин или его окружение, а та порочная, коррумпированная, политически тупиковая, даже преступная, можно сказать, система, которая увлекает мою страну в пропасть.
Демонтаж режима я считаю главной задачей сегодняшней российской оппозиции — это важное, емкое, хотя и нерусское слово: не разрушение бульдозером, а именно демонтаж, который мирно переведет Россию в иное качественное состояние. Если не изменить систему, выстроенную в стране за последние годы, все кончится страшным коллапсом, катастрофой, которые обычно носят у нас вселенский характер.
— Гарри, а вам не кажется, что в России быть в оппозиции абсолютно бесперспективное занятие...
— Что значит бесперспективное — вопрос только в том, какой возможную победу вы видите.
— Ну представьте: вам противостоит мощный режим, в основе которого ФСБ, представители президента, губернаторы, мэры... Все утрамбовано, схвачено...
— Ну и что? Я, например, верю, что наш союзник — история, причем не отдаленная, а ближайшая. Я-то как раз смотрю вперед и уверяю вас: режим Путина нежизнеспособен.
Заглядывать далеко не могу: у меня нет магического кристалла, я не гадаю на кофейной гуще, а лишь анализирую информацию, которая мне доступна. Безусловно, могу ошибаться — монополией на истину, особенно в предсказаниях, не обладает никто, но абсолютно не сомневаюсь, что до 2012 года этот режим не доживет. Экономическая катастрофа неизбежна, потому что в первую очередь он подпитывается мировой конъюнктурой и, как мне кажется, поступательную силу уже исчерпал.
Выскажу свое общефилософское наблюдение, которое, возможно, кому-то покажется очень спорным... Знаете, когда к власти приходят авторитарные, диктаторские режимы, они зачастую оказываются успешными на первом этапе, ибо выполняют повестку, которая закладывалась при демократии.
Действительно, в условиях свободы общество сформулировало запрос на модернизацию, на какие-то перемены, но не может осуществить их из-за неспособности найти консенсус и сработаться в демократическом пространстве. В итоге это пространство скукоживается, схлопывается, и приходит диктатура, которая доводит начатое до конца, однако наступает момент, когда повестка исчерпана, а новую диктатура выработать не в состоянии, поскольку обратной связи с обществом у нее нет, и она оказывается просто исторически обреченной.
Так всегда происходит, со всеми диктатурами, и это же мы наблюдаем сейчас в России. Страна, на мой взгляд, пережила период экстенсивного развития, который проходил в удивительно благоприятной и внешнеэкономической, и внешнеполитической конъюнктуре: война с террором, вторжение американцев в Ирак...
— ...заоблачные цены на нефть...
— Все это создало для Путина, для этих разводок, которые были и остаются любимым чекистским занятием, идеальный фон. Это же так классно — развести Берлин, Париж, Вашингтон! Понимаете, питерская шпана из подворотни играет в мировые игры и чувствует, что может всех обвести вокруг пальца...
— Вы считаете, что у власти в России питерская шпана?
— Безусловно — у этих людей и психология, и язык соответствующие. В конце концов, по-русски можно по-разному изъясняться, но вы послушайте, что говорит Путин в необрезанном виде, когда чувствует себя раскрепощенно, как выражается сейчас Медведев, который пытается ему подражать. Только если у Путина это органично выходит, то у Медведева немножко натужно. Они, как мне кажется, поняли, что все эти Буши, Блэры, Шираки — лохи: да мы же их всех к ногтю!
— И получается?
— Получалось! Самая большая трагедия состоит в том, что на начальном этапе, когда российскую верхушку еще можно было остановить, западные лидеры проявили слабость. Они были уверены, что это же, в общем, свои ребята: одеты с иголочки, очень богаты, деньги в наших банках хранят, — мы же с ними договоримся. Западу казалось, что весь этот лоск, внешний вид российских коллег свидетельствует о желании быть частью свободного мира, а оказалось, что под респектабельной оболочкой...
— ...внутреннее содержание совершенно иное...
— Вот-вот: быть хотим там, но вести себя, как и раньше. Когда это нутро полезло, лидеры демократических стран испытали шок: как такое могло произойти, не понимали, но и изменить что-либо было выше их сил.
— Начинающего президента Медведева можете охарактеризовать?
— Хм, а кто это такой? Зачем давать характеристику какой-то непонятной величине, составляющей ныне часть того же, по-прежнему нелегитимного, путинского режима?
— Медведев разве не самостоятельная фигура?
— Сегодня он, в принципе, является довольно аморфным пятном и индивидуальности не имеет. У Медведева был только один избиратель — мы знаем его фамилию, поэтому обсуждать, каким объемом власти, тем же или меньшим, обладает преемник, бессмысленно. Он, повторяю, не легитимен, поскольку назначен на президентскую должность в результате откровенно шулерских процедур, проведенных по указанию Путина.
Обсуждать, что сказал Медведеву Путин и как тот на это отреагировал, — значит, уподобляться советологам, которые в дремучие советские времена, глядя на мавзолей, говорили: "О! Такой-то передвинулся влево на две позиции, следовательно баланс голуби-ястребы в Политбюро изменился".
— Гарри, на этом карьеры делали...
— Ужас! Какой смысл? Власть нелегитимна и антидемократична, она стала результатом сговора группы людей в закрытых кабинетах. Какое нам дело, кто сегодня приобрел немного больше или меньше влияния — все равно реальным руководителем этого режима является Путин.
— Гарри, скажите, а что вы не поделили с президентом Чечни Рамзаном Кадыровым?
— С ним я никогда не встречался, просто считаю, что режим, выстроенный в Чечне, никакого отношения в соблюдению конституционного порядка в России не имеет. Меня вообще путинская слюнявая риторика о том, что мы решили проблему Чечни, умиляет. Рамзан Кадыров получил такие полномочия — как политические, так и финансовые, — о которых генерал Дудаев в 91-м году не мог и мечтать, в связи с чем возникает вопрос...
— ...за что сотни тысяч людей положили?
— Да, за что, собственно, кровь проливали? Для чего это все затевали, если сегодня Чечня реально не является частью России?
— Думаете, не является?
— Ну конечно: там заправляет Кадыров, а Москва платит ему дань. Мы все платим дань, чтобы он сохранял лояльность Кремлю, и при этом уже ясно, что наиболее боеспособные части Российской армии сегодня как раз чеченские. Не удивительно, что именно чеченцы, в первую очередь ямадаевские из батальона "Восток", решили исход уличных боев в Цхинвали.
—Да вы что?!
— Разумеется, то есть сложилась ситуация, о которой Дудаев и Масхадов не могли и мечтать. В Грозный идет регулярное финансирование в огромных количествах и без какого-либо контроля, а фактически на территории Чечни действуют законы, которые Рамзан Кадыров сочтет нужными. Завтра это будут законы шариата, между прочим, и центр уже не сможет ничего изменить.
— Это правда, что Рамзан Кадыров и его отец лично убивали российских солдат?
— Мы многократно читали в средствах массовой информации, — и никем это не опровергалось! — как гордился Рамзан тем, что в 15 лет убил первого российского солдата. Сомневаюсь, что он получил бы из рук Масхадова высший чеченский орден, если бы не имел каких-то военных заслуг, то есть мы понимаем сейчас, что замирение Чечни на самом деле было подписанием акта капитуляции, и ситуация на Кавказе Северном только выглядит...
— ...умиротворенной...
— Причем слово "выглядит", наверное, неуместно, потому что мы постоянно слышим сводки из Ингушетии и Дагестана, где реально идет партизанская война, и ситуация становится все хуже и хуже.
— Гарри, закончить нашу беседу я хочу словами Жванецкого, который когда-то сказал: "Что толку вперед смотреть, когда весь опыт сзади?"... Вам всего 45 лет, но позади уже столько всего, что многим хватило бы на несколько жизней. Как вы думаете, позади больше, чем впереди, или..?
— Я смотрю на свою маму — ей 71 год, но она полна сил и верит в то, что у нас есть еще много вершин, которые, по крайней мере, надо попытаться взять. Человек должен стремиться к самосовершенствованию, должен уметь себя перепрограммировать — это залог того, что он проживет интересную жизнь.
— Нужно хотеть быть всегда первым — да?
— К этому важно стремиться, но есть вещи важнее. Главное — раскрывать собственный потенциал, находить в себе что-то новое, добиваться не конкретного результата, а гарантий, что полностью выложитесь именно в этом проекте, именно в этом направлении. Нужно дышать полной грудью, жить в полную силу и понимать, что еще многое можно сделать, — тогда придут и успехи.
Интервью опубликовано на сайте Хартия97.Org
