Чрезвычайный съезд Союза кинематографистов, назначенный на 30-31 марта, начался не с вешалки, а с длинной очереди. В ее хвосте стояла молодежь. Решив, что параллельно в Гостином дворе проходит еще и студенческий форум, я стала протискиваться к заветной двери. Ведь прессу строго предупредили, что ее перестанут пропускать в 10:15. Рама металлоискателя трудилась зря, "звезды" не обращали на нее внимания. "А нам куда?" – "запищала" и я. "Туда", – невозмутимый охранник объяснил, что вход для представителей СМИ со стороны Варварки. Таким образом, хоть и не с парадного крыльца, но на съезд я все же попала.
Партер и ложи
Торопиться, в общем-то, особенно не стоило. Организаторы взяли паузу и держали ее часа полтора. В это время зал постепенно наполнялся. Впервые за 20 лет на чрезвычайный съезд были приглашены все члены Союза кинематографистов, а в нем насчитывается 4923 представителя разных кинематографических профессий по всей России, при этом только заслуженных, внесших выдающийся вклад в развитие кино. (Всего в Союзе 12 Гильдий, объединяющих по цеховому принципу режиссеров, операторов, актеров, продюсеров, киноведов и т.д.). Наверно, поэтому большинство членов Союза – это люди, кому далеко за... В постперестроечное время вынужденный экономить средства Союз отказался от проведения масштабных съездов, которые являются высшим органом управления этой общественной организации. В союзном Уставе была предусмотрена возможность делегировать свои полномочия представителям.
Скандально знаменитый VII съезд Союза кинематографистов, на котором председателем был избран Марлен Хуциев, проходил именно в таком режиме. Мандат участника был выдан только каждому десятому члену Союза. Никита Михалков присутствовал на съезде, но не в качестве делегата от одной из двух Гильдий, в которые он входит, а как бывший председатель правления. Так что обращение к региональным творческим "массам" — это был его "ответ Чемберлену". По всей видимости, стоил он Михалкову дорого. В прямом смысле. Аренда зала, прямая трансляция съезда на двух гигантских мониторах, охрана, (которая, кстати, в первую очередь охраняла самого Михалкова), гостиничные номера в "Космосе", услуги адвокатов, пиар-обслуживание и прочее — все это обошлось в "копеечку" (как было потом сказано на съезде, предоставленную некими спонсорами).
Направо — приветствия и поцелуи, налево – фотосессии и телеинтервью. "Гости" съезда, роль которых сыграли многочисленные студенты ГИТИСа, а также участники не скучали.
Приуныли только журналисты. "Чистое" пространство двора: никаких скоплений, видимых признаков базирования "лагерей" – все это означало, что битвы не будет.
Поиски оппозиции, которая три месяца назад свергла Михалкова, сразу не увенчались успехом. "А вот вы, собственно, за кого?" – спросила я сходу Леонида Ярмольника. Отвечать он начал издалека: "Есть журналисты хорошие, а есть, как вы, которые везде ищут скандал, а нам это неинтересно". Не выручил и Сергей Безруков. "Да я вообще впервые на съезде, вот пришел посмотреть, что здесь происходит", – сказал актер. Интрига спектакля, являющаяся стержнем любой драматургии, пока не проявлялась. Тем не менее само действие начало раскручиваться после того, как адвокат Павел Астахов провозгласил: "В зале присутствует 2579 делегатов. Кворум есть!"
Ловкость слов
Съезд открылся явлением совета старейшин, а в его составе Генриха Боровика, Веры Васильевой, Владлена Давыдова, Инны Макаровой, Михаила Ножкина и других мэтров отечественного кино. После чего – тишина в память об ушедших из жизни членов Союза. От кажущегося бесконечным бега в непонятную даль имен и фамилий на экране слезы наворачивались на глаза у чувствительных деятелей культуры. Эта инъекция ностальгии, способствующая размягчению атмосферы, предшествовала отчету Никиты Михалкова о его деятельности на посту председателя Союза кинематографистов. "А напоследок я скажу", – с этих трогательных слов он начал свое выступление и, прежде чем перейти собственно к отчетному докладу, в течение часа муссировал тему ухода, подробно рассказывая о своих переживаниях. Михалков представил себя жертвой либерального, чуть ли не транснационального заговора. По словам Никиты Сергеевича, в прессе против него была развязана информационная кампания, стоимость которой, по оценке специалистов, составила 500 тысяч долларов.
"Я собираюсь уходить, но не так, – членораздельно произнеся каждое слово, давая почувствовать важность момента, Михалков закончил фразу, – как предполагалось, оболганным!"
Чего только он не делал, чтобы соответствующим образом настроить зал. Посыпал себе голову пеплом, признаваясь, что допустил ошибку, привлекая профессиональных менеджеров для управления Союзом.
Их деятельность, по словам Михалкова, оказалась деструктивной, поскольку не учитывала менталитет творческих людей. Гордо выпячивал позитив. Глобальным, по его мнению, достижением является то, что Союз вообще не развалился. "И у него нет долгов", – подчеркнул Михалков. Очень неявно он обозначил свою позицию по Дому кино, буркнув: "Ну, не хотите строить новое здание и не надо". Настроенные на сочувствие, доверчивые делегаты съезда даже не заметили, как по ходу дела произошел подлог. Играя на чувствах и ловко жонглируя словами, Никита Михалков вместо отчета о своей деятельности, то есть предметного разговора о потраченных Союзом средствах и выполненных задачах, всучил им оправдательное заключение на выдвинутые против него обвинения в должностных и иных преступлениях.
Главную предъявляемую претензию в ослаблении влияния Союза кинематографистов он признал обоснованной, но мимоходом, как будто речь шла о вещах второстепенных. Зато удачно "отбил" другие – прежде всего, обвинение в продаже 32 процентов акций Киноцентра. На эту историю был сделан главный акцент. Михалков рассказал, что виноватым в продаже является не он, а другие известные режиссеры и актеры, которые фактически продали все площади Киноцентра и незаконно присвоили себе деньги. Для пущего эффекта он тряс какими-то документами, бил себя в грудь. Это произвело впечатление. "Как же так можно: получать миллионы, когда другие умирают с голода?" – плакала заслуженный работник культуры, режиссер Восточно-Сибирской студии кинохроники Лиана Черепанова. Михалкову так удалось растрогать публику, что, когда он закончил свой трехчасовой монолог, почти весь зал встал, аплодируя. Исключение составили немногие. "Я не услышал ничего нового, – сказал один из лидеров оппозиции Виктор Матизен. – Все это мы слышали неоднократно. Нам нужны документы, а мы их не можем получить". Тем не менее "документы" подвезли к вечеру. Реакция Михалкова на решения VII съезда Союза кинематографистов была издана приличным тиражом в виде целой книги. Но читать ее было уже не досуг.
Пиррова победа
Начались выборы председателя Союза. Первым, кто вышел на трибуну и заговорил про необходимость жесткой вертикальной структуры, был Карен Шахназаров. "Я не вижу другого, кто мог бы возглавить Союз, кроме Никиты Михалкова", – сказал режиссер и попросил Никиту Сергеевича дать согласие выдвинуть свою кандидатуру на пост председателя. В ответ Михалков как-то между прочим бросил: "Я сам за Марлена Хуциева". Не тут-то было, поклонники вертикали власти выстроились в ряд: Сергей Безруков, Эдуард Володарский, Николай Бурляев, Ирина Мирошниченко, Алексей Петренко и многие другие. Общее мнение простодушно выразила Валентина Талызина: "Надо просить Никиту Михалкова, чтобы он был председателем". Об опасности такого подхода предупредил Василий Ливанов, сказавший:
"Напомню, точно также поступал Борис Годунов, заставляя уговаривать себя на царство. Мы знаем, чем это закончилось. Пришли нелегитимные поляки и все захватили, я предлагаю уважить мнение Никиты Сергеевича".
Против вертикали, за демократические принципы построения организации выступил Виктор Матизен. "Предложенные Михалковым поправки в Устав, когда правление Союза сможет распускать Гильдии, — это путь к диктатуре", – подчеркнул оппозиционер. С этих позиций прозвучало и выступление Сергея Гурзо: "В условиях, когда деньги, отпущенные на кинематограф, пропиваются на банкетах, нашей надеждой является Марлен Хуциев". С идеей примирений выступил глава Союза кинематографистов Санкт-Петербурга Дмитрий Месхиев, предложивший создать согласительную комиссию. По его мнению, победа одной из сторон — это поражение всех. По всей видимости, компромисс был бы реальностью, если бы Михалков, оправдавшись, добровольно ушел в отставку. Но этого не случилось. "Я реально собираюсь уходить, но не сейчас, через некоторое время. Я собираюсь оглядеться, чтобы отдать Союз в надежные руки", – сказал Михалков. Более того, он выдвинул условие, что не будет работать с теми, кто организовал декабрьский съезд, кроме Месхиева и Хуциева. А это 30 человек.
В результате Никита Михалков был избран председателем Союза. На правах полновластного хозяина съезда он огласил состав правления, в него попал и Марлен Хуциев. Туда вошли люди, с которыми, по выражению Михалкова, ему будет удобно работать. Инициатива прошла на "ура". Никакой угрозы авторитаризма не почувствовали и политические оппоненты власти. Так, режиссер-коммунист Николай Губенко и его жена, актриса Жанна Болотова, недоуменно пожали плечами: "А что плохого в том, что сильный руководитель подыщет себе замену?"
Вера в административный талант Михалкова особенно сильна в регионах. Там уверены, что Никита Сергеевич болеет за развитие регионального кинематографа.
Во всяком случае, он реально оказывал людям помощь за счет благотворительного фонда "Урга – территория любви" (по словам самого Михалкова, на социальные нужды кинематографистов он потратил порядка 14 миллионов рублей). Часть кинематографистов считает Хуциева несамостоятельной фигурой, они уверены, что за ним стоят люди, которые продали Киноцентр. "Это москвичи устраивают разборки из-за собственности", – считает Ирина Брызгалова из Екатеринбурга.
Неоконченная пьеса
Сколько людей в Союзе кинематографистов "за" Михалкова – большинство или меньшинство, — понять пока сложно. Но в любом случае, на следующий день кворума на съезде не было. Зато появились адвокаты Марлена Хуциева, распространившее его заявление. В нем Хуциев уведомлял собрание о том, что не давал своего согласия на включение в состав правления. До тех пор пока не вступило в силу решение Пресненского суда, признавшего по жалобе Михалкова VII съезд Союза кинематографистов нелегитимным, Марлен Хуциев, судя по заявлению, считает себя председателем Союза. При этом адвокаты указали на многочисленные процедурные нарушения при проведении михалковского съезда: голосование по доверенностям, которые были написаны от руки и не заверены нотариусом; выдача двух и более мандатов в одни руки; регистрация не членов Союза кинематографистов. Кроме того, по словам адвоката Андрея Столбунова, для выбора председателя должен быть кворум – две трети членов Союза, а не половина.
Так что стороны обменялись обвинениями как в финансовых махинациях, так и в нарушениях регламента. Сказать, что суд разберется, — это значит покривить душой. На наш суд надежды нет. Более того,
удовлетворение иска Михалкова в первой судебной инстанции, а также мощная поддержка телевидения уже послужили основанием для утверждений, что на стороне Михалкова весь административный ресурс.
Это более чем очевидно еще и по той причине, что сама сценография и режиссура съезда, несмотря на мастерское исполнение Михалкова, все же вторична. Мы ее видели на всех партийных мероприятиях "Единой России". В том же духе происходят и все крупные встречи первых лиц государства с народом. Не говоря уже о том, что пресловутая вертикаль построена самой властью, а Михалков только пытается ее копировать, тогда как неэффективность этой системы управления – факт очевидный. Вертикаль, внедренная в творческие Союзы, будет означать монополию на вкус, стиль, понимание искусства. Для творчества это смерть.
Кинематограф сегодня и так переживает не лучшие дни. Из-за отсутствия кворума кинематографисты полдня говорили только о наболевшем: низком качестве кинопродукции, пропаганде насилия и порнографии на телевидении, о скудности выделяемых на производство фильмов бюджетных средств и неэффективности использования того, что дают. (Между делом выяснилось, что в прошлом году было снято 200 фильмов, но зрители увидели только 30). Так какие же предложения прозвучали для решения всех обозначенных проблем? Самый банальный ход предложил Евгений Герасимов – обращение к президенту с просьбой помочь, обратить внимание, принять меры. Николай Бурляев пошел чуть дальше и предложил возвести министра культуры в ранг вице-премьера, Никита Михалков — создать комиссию по этике при Президенте России, видимо, из членов СК. Самые дельные мысли оказались у Владимира Семаго, причисленного к оппозиции. По крайне мере, он излагал их с пониманием технологии решения проблемы, как это делается, в частности, в других странах. Собственно, давать оценки по этим вопросам — прерогатива самого Союза. Возможно, они и были бы даны в рамках конструктивного обсуждения, но его не было. Союз, который занимается имущественными спорами, никому не нужен: ни тем, кто делает кино, ни тем, кто его смотрит.
***
Второй день чрезвычайного съезда Союза кинематографистов был отмечен несколькими знаковыми событиями. За систематическую раскольническую деятельность был исключен глава Гильдии кинокритиков и киноведов Виктор Матизен, и принята в Союз большая группа молодых кинематографистов, в том числе и режиссер Федор Бондарчук. Тут стоит сказать, что он вступил в организацию не просто так, а чтобы добиться участия Союза в отборе проектов, финансирование которых будет осуществляться государством. В этом плане Бондарчук может составить серьезную конкуренцию Михалкову.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
