15 июля депутаты Государственной думы рассмотрят в третьем чтении закон "Об охоте", который вызвал резко негативную реакцию общественности. По мнению противников принятия данного закона, он преступен, так как отражает интересы не всего общества, а небольшой части высокопоставленных чиновников. Об этом мы решили побеседовать с одним из критиков закона "Об охоте", биологом, профессором Российского университета дружбы народов Александром Никольским.
— Александр Александрович, нужен ли закон "Об охоте"?
— Вне всякого сомнения, есть необходимость в принятии федерального закона, регламентирующего взаимодействие общества с дикой природой, включая добывание охотничьих животных. До сих пор ни в Советском Союзе, ни в новой России подобного закона не было. В настоящее время действуют правила охоты, утвержденные председателем правительства Владимиром Путиным. При этом различается охота как промысел и как любительский спорт. Для этих видов занятий существуют разные правила. Охотопользовательская деятельность регулируется на основе нормативных документов Министерства сельского хозяйства. Оно и подготовило проект закона "Об охоте", что, на мой взгляд, неправильно. Этим должно было заниматься Министерство природных ресурсов.
— Были ли у вас какие-то претензии к существующим документам?
— Особых претензий не было. Единственное, как сейчас, так и раньше было очень много закрытых охотничьих хозяйств, предоставляющих льготные услуги высокопоставленным лицам. Вершина этой структуры — охотничье хозяйство в Завидове, где всегда охотилось все правительство и политбюро. На мой взгляд, это довольно странно, что взрослые дядьки, наделенные большой властью и громадными общественными полномочиями, развлекаются убийством животных.
— А вы против охоты?
— В принципе да, хотя в прошлом я профессиональный охотник. Перед тем как поступить в Московский государственный университет, я окончил Московский заготовительный техникум Центросоюза по специальности "охотоведение и звероводство". У меня разряд по пулевой стрельбе, и выстрел по животному для меня был просто выстрелом по мишени. Преимущественно я охотился на небольших животных, но однажды мне пришлось застрелить лося. На меня это произвело глубокое впечатление. В один миг прекрасное животное превратилось в бесформенную тушу. Очевидно, что человек сильнее любого животного, а убивать слабых — это не вполне нормальное поведение, тем более недостойное мужчины. В этом отношении взрослым я почувствовал себя, когда мне исполнилось 28 лет. Подарил свое ружье другу — неохотнику. Думаю, оно до сих пор висит у него на гвоздике на стене.
Охота человеку не нужна, и лучше, чтобы ее вообще не было. Это мое мнение, и у меня есть право не любить охоту и говорить об этом. Впрочем, как и у других людей есть право охотиться. Все это понятно. У меня нейтральное отношение к промысловой охоте, которой занимается коренное население некоторых регионов России. Охота лежит в основе сохранившегося традиционного уклада их жизни. Однако я не приемлю охоту как развлечение, как отдых. Здесь вы можете обнаружить много всякой "лапши", дескать, и Тургенев любил ходить по лесу с ружьем. Ну и что? Надо смотреть на это открытыми глазами. Главная цель охоты — убийство. В получении удовольствия от убийства я усматриваю элементы нездоровья.
— Вы считаете, что убийство животных так же неприемлемо, как и убийство людей?
— Это вещи разного порядка, но близкие по смыслу. Мы не говорим об убийстве как необходимости. Есть работа на бойне, есть спецназ. Например, спецназовцев специально обучают так, чтобы убийство людей у них не вызывало эмоций. Это ни хорошо и ни плохо, пока существуют такие области деятельности. Я говорю об убийстве как развлечении. Какая есть необходимость в охоте? Говорят, так проявляются первобытные инстинкты. Это разновидность "лапши". Мы же не кроманьонцы, которые охотились на мамонтов. С тех пор прошли тысячи лет, человечество выработало этические нормы, где обозначена разница между добром и злом. Так вот с позиции этики убить животное — это зло. На мой вкус, охоты вообще не должно быть. Но я вынужден примириться с такого рода явлением. Я бы регламентировал этот вид деятельности иначе, чем это сделали законодатели. Этические нормы в нынешнем проекте закона "Об охоте" вообще отсутствуют.
— По-вашему, если закон примут, то он будет поощрять охоту?
— Безусловно, философия закона находит свое отражение в расставленных приоритетах. По мысли наших законодателей, главное — сохранение охотничьих ресурсов. Но здесь надо поставить запятую и написать: "В ущерб другим животным". Дело в том, что территория России, не затронутая человеком, представляет собой экологическую систему, в рамках которой существует некий баланс растительного и животного мира. Спортивные охотничьи хозяйства, предпочитая разводить небольшое число видов животных, нарушают этот баланс. Например, разводят кабанов, которых в естественном состоянии не должно быть много. Или косуль, уток. Происходит деформация экосистем и в конечном итоге их разрушение.
В законе поощряется акклиматизация животных, то есть их разведение на территориях, где раньше они не жили. Во всем мире от этого уже отказались. Есть множество широко известных примеров разрушительных последствий акклиматизации. Так, олени, завезенные в Новую Зеландию, на огромном пространстве уничтожили лес, в России американская норка вытеснила европейскую норку и т.д. Кроме того, большая опасность заключается в непредсказуемости подобных экспериментов. Заложенные в проекте закона принципы обогащения охотничьей фауны сильно напоминают сталинский план преобразования природы 40-х — 50-х годов прошлого столетия. Реализация закона "Об охоте" будет способствовать тому, что естественные экологические системы России, превращенные в скотные дворы, по которым бродят кабаны и косули, перестанут выполнять свои глобальные функции по поддержанию жизни на планете. И никакой Киотский протокол нам уже не поможет.
— Какое место в экосистеме занимают охотничьи хозяйства? Могут ли они оказать существенное влияние на всю систему?
— Так нельзя ставить вопрос. Нарушение баланса растительного и животного мира в пределах охотничьих хозяйств все равно приведет к деградации всей системы. Природа не должна превращаться в животноводческое хозяйство, куда будет приходить охотник и безо всякого напряжения и без истинно охотничьих эмоций стрелять в животных.
В законе "Об охоте" также предусматривается дальнейшее распространение практики проведения аукционов на сдачу в аренду охотничьих угодий. Погоня за коммерческой выгодой приведет к созданию большого количества такого рода специализированных хозяйств. Животный и растительный миры будут беднеть. Повсеместно биоценозы станут замещаться агроценозами, то есть с лесом будет происходить то же самое, что и со степью, когда ее растительное разнообразие сменяется монокультурой. Это очень тревожный аспект в части спортивной охоты. Я думаю, что подобный коммерческий подход к дикой природе неприемлем для большинства людей, занимающихся спортивной охотой.
— Но когда-то вся природа была дикой. Человек стал использовать ее для своих нужд, постепенно нанося урон...
— Пришло время остановиться. В данном случае речь идет не о потребности общества, а об удовлетворении прихоти господствующего класса. Фундаментом закона "Об охоте" является коррупция. Приведу пример. В статье "Охотничьи животные" в качестве таковых обозначены животные, охотиться на которых смогут только очень состоятельные люди. В частности, гибрид зубра и домашнего скота. Понятно, что рядовому охотнику не удастся поохотиться на такого зверя. Это элитная охота. Или овцебык — это реликтовое животное, которое жило на территории нашей страны сорок тысяч лет назад. Овцебык сохранился в Канаде и Гренландии, его завезли на полуостров Таймыр и остров Врангеля как уникальнейший памятник былых биосфер. И вот на "памятник природы" предлагается охотиться! Таких редчайших животных, занесенных в Красную книгу, в приведенном в проекте закона списке множество. Понятно, что на местах никто не будет вдаваться в детали, обращать внимание на какие-то там подзаконные акты, ведь федеральный закон выше всего остального. С точки зрения практики упомянутая статья вредна. Вообще в тексте федерального закона не должно быть перечня видов охотничьих животных — только отдельный список, который прилагается и обновляется ежегодно.
— Что, по вашему мнению, должно быть прописано в законе "Об охоте"?
— Закон нужен, чтобы регламентировать охотничьи ресурсы, но при этом приоритетным должно быть сохранение дикой природы. Охотничье хозяйство как специфическая отрасль человеческой деятельности не должно деформировать природную среду. Наоборот, необходимо избежать деформации экосистем, сохраняя при этом охотничье хозяйство. Дикая природа не предназначена для коммерческого использования, и бизнес-отношения не должны на нее распространяться. С экосистемой надо обращаться бережно. Кроме того, необходимо заблокировать возможность проявления коррупции. Почему-то именно в среде очень больших начальников присутствует эта болезненная страсть. Об этом свидетельствует и недавний случай крушения вертолета с группой высокопоставленных чиновников на борту, которые отстреливали архаров, занесенных в Красную книгу, а ведь охота на них запрещена. Среди чиновников был и представитель президента в Государственной думе. На мой взгляд, такой пост должен занимать кристально чистый человек…
— Должен?
— Конечно! Обязан. Человек, осуществляющий связь между президентом и законодательной властью, не имел права так цинично попирать закон. Мало того, власть должна подавать людям моральный пример. В свое время я был народным депутатом СССР, и старался быть таким примером, понимая, какая на мне лежит ответственность. Конечно, во власть попадают не всегда кристально чистые люди, и с учетом этого должны создаваться такие рамки, которые бы ограничивали возможность проявления различных наклонностей. Из закона "Об охоте", на мой взгляд, необходимо убрать все коррупционноемкие элементы. Как эксперт, я могу их указать постатейно.
— Подготовка закона предполагает учет экспертных мнений. Вам известно, кто из ваших коллег одобрил проект закона "Об охоте"?
— Могу только сказать, что ко мне и на экологический факультет РУДН по этому поводу не обращались. Я даже не знал о существовании проекта этого закона, пока ко мне не обратилась президент Центра защиты животных "Вита" Ирина Новожилова. От нее мне известно, что к закону приложили руку сотрудники Всемирного фонда дикой природы в России (WWF). Формально неплохо, что в качестве экспертов привлекаются представители неправительственной организации, но председатель этого Фонда (вот парадокс!) Игорь Честин — ярый охотник.
— Какие общественные силы выступают против закона "Об охоте"?
— Кроме "Виты" я не знаю других общественных организаций, которые бы выступили против этого закона. Но в частном порядке его многие не одобряют. Это и специалисты в области экологии, а также рядовые охотники. Например, я являюсь членом Всемирной комиссии по охраняемым территориям Международного союза охраны природы (МСОП).
— На ваш взгляд, появление закона "Об охоте" в российском законодательстве соответствует мировым тенденциям?
— Это вопрос непростой. Во многих европейских странах большинство спортивных охотничьих хозяйств создаются по такому же принципу, как и у нас. Там неестественно много косуль, оленей, кабанов, фазанов, все поставлено на коммерческие рельсы. Но те охотничьи хозяйства не создавались в ущерб дикой природе, потому что она разрушена давно, ее вообще в Европе не осталось из-за перенаселения. Эти хозяйства, чтобы удовлетворить охотничью страсть, создавались искусственно на островках лесных угодий.
Вообще, возможно, не без иностранного влияния в законе появились странные вещи. Например, в статью "Охотничьи животные" попали такие птицы, как грачи, дрозды, галки, вороны. У нас, у русских, эти птицы никогда не были объектом охоты. Это характерно для Китая. Кстати, в Италии стреляли по соловьям, есть в итальянской кухне такое блюдо, как шашлыки из соловьиных язычков. Впрочем, в законодательстве зарубежных стран я также не встречал ничего подобного. Только обладая изощренным воображением, можно записать в статью "Охотничьи животные", в раздел "млекопитающие", диких кошек. Это редчайшие животные, их несколько видов, и мало кому даже из профессиональных биологов посчастливилось их увидеть. Коммерция на дикой природе — это дикость (простите за тавтологию).
— Что бы вы хотели сказать депутатскому корпусу?
— Уважаемые депутаты, законопроект категорически нельзя одобрять в нынешнем виде. Он должен быть написан заново с учетом более серьезной и глубокой экспертизы. Разрушение экологических систем чревато страшными последствиями для всего человечества. Недопустимо, чтобы в угоду богатого дядьки с ружьем, обуреваемого болезненной страстью, приносилась в жертву природа, питающая человека, в том числе и духовно.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
