— То, что сейчас происходит в шахматной федерации, это, на ваш взгляд, что — спор хозяйствующих субъектов, противостояние двух систем, двух людей, борьба за сферы влияния, за административный ресурс?
— Ну всего, наверное, понемножку. Но там нет спора хозяйствующих субъектов — там есть агрессия хозяйствующего субъекта. Потому что в данном случае речь все-таки про субъект, это Международная шахматная федерация (FIDE), которую 15 лет возглавляет Кирсан Илюмжинов. И те люди, которые поддерживают его переизбрание сейчас. В первую очередь это — Аркадий Дворкович. И если посмотреть на вот такие линии изменений, то центр шахматной активности сместился из Европы вот в такой Каспийско-Кавказский район с главными турнирами в Баку, Джермуке, Нальчике, Элисте, Астрахани. То есть шахматы ушли вот на эту периферию. С другой стороны, выстроилась некая система управления финансами FIDE. И идея такой связки между Российской шахматной федерацией и FIDE, она в какой-то момент завладела умами российских инноваторов. Но тут вмешался как раз уже не хозяйствующий субъект, а бывший чемпион мира Анатолий Карпов, который тоже хотел стать президентом FIDE. Потому что ему не нравилась ситуация и он считал, что ее можно изменить, вернув FIDE на шахматную стезю. И вот с этого момента и начинается как раз та самая история, в которой уже есть административный ресурс и рейдерские захваты и, естественно, затронуты интересы разного рода хозяйств.
— Что вас и Анатолия Карпова, людей, чьи имена давно признаны в шахматном мире, принципиально не устраивает в том, как сложилась ситуация за последние 15 лет в шахматной федерации?
— Последние 15 лет — это момент прихода корпоративных денег в профессиональный спорт. То есть появление спонсорства. В шахматах этого не произошло. Коммерческое спонсорство напрямую связано с репутацией игры и ее руководством. При Илюмжинове у таких, как он, надежды на получение такого спонсорства были минимальны, а сегодня просто равны нулю. Потому что любой спонсор будет требовать, естественно, транспарентности, прозрачности. Карпов, безусловно, тот человек, чья репутация должна помочь шахматам вернуться на авансцену. То есть в какой-то мере, если можно сказать глобально, это превращение FIDE из такой феодальной диктатуры в акционерную демократию.
— Как происходящее внутри Российской шахматной федерации связано с выборами президента международной федерации, на которые, собственно, Анатолий Карпов и выдвигается?
— Выборы президента FIDE проходят на конгрессе FIDE. Конгресс проходит во время шахматной олимпиады. Олимпиада будет в Ханты-Мансийске. Соответственно, сторона, победившая в российской федерации, имеет огромные возможности влиять на это. Один из важнейших вопросов — это не только выдвижение, а еще и то, кто будет директором шахматной олимпиады. Кем будет контролироваться весь организационный процесс — от распределения мест в гостиницах до организации чартерных рейсов.
— Юридически Российская шахматная федерация вообще зарегистрирована?
— Для общественной организации не важно, зарегистрирована она в Минюсте или нет. Без этих документов нельзя открыть банковский счет, вести хозяйство, но для внутренней деятельности общественной организации это не имеет никакого значения. Был съезд. Эти итоги съезда никто не оспорил. Съезд выбрал Наблюдательный совет, и эти люди приняли решение выдвинуть Карпова от Российской Федерации. 17 человек, даже в условиях жесточайшего прессинга, все равно поддержали Карпова. Как известно, после заявления Медведева о том, что высокопоставленные чиновники не должны возглавлять спортивные федерации, Александр Жуков (вице-премьер Правительства РФ, по совместительству президент РШФ) и Аркадий Дворкович, (помощник президента России, который был первым вице-президентом РШФ) покинули прежние посты в Российской шахматной федерации. Далее съезд обсуждает новый устав, появляется Наблюдательный совет и правление, председателем которого выбирают Александра Баха. Выбирают в совет и Дворковича, а также еще 32 человека. Документы этого съезда не зарегистрированы в Минюсте. Представить себе, что Жуков с Дворковичем не могут зарегистрировать в несколько дней документы, я не могу, они это сделали бы, если бы захотели. И хотя было известно, что Карпов хочет баллотироваться, на съезде вопрос о его выдвижении поставлен не был. Два месяца не собирался Наблюдательный совет. И только во второй половине апреля Дворкович пишет свое письмо в FIDE о выдвижении Илюмжинова. Фактически единолично. Только он не имеет права это подписывать, потому что это должен подписывать Александр Бах. Значит, он просто солгал, нарушил закон и указания, в том числе своего шефа, президента Медведева. Потому что он впрямую ввязался в процесс управления. Я не сомневаюсь, что регистрация документов будет вестись тайком, потому что их опять отовсюду забрали. И не просто так захвачен шахматный клуб. Опечатан кабинет Баха, сняты жесткие диски с компьютера, опечатана бухгалтерия. Фактически совершено уголовное преступление, потому что некое частное охранное агентство на основе бумажки, подписанной помощником президента, захватывает общественную организацию, вытаскивает документы и по ее финансовой деятельности.
— Если говорить о тенденции поддержки Карпова в мире и в России — каково тут соотношение сил?
— Если посмотреть на страны, поддерживающие Карпова, то картина складывается довольно очевидная — США, Германия, Франция, Испания, Швейцария, Англия. Даже те страны, которые поддерживали раньше Илюмжинова, тоже начинают присоединяться: Украина, Ангола, Никарагуа, Египет, Сирия. Мы ожидаем, что еще ряд стран Латинской Америки тоже выступят на стороне Карпова, плюс в Азии ситуация меняется и, что самое интересное, в Африке. Но главный нюанс оказался в России. Это, кстати, тоже такая интересная политическая параллель, аналогии. И, что очень важно, Илюмжинов, оказывается, не контролирует Россию, выясняется, что он не может так вот просто щелкнуть пальцами и получить контроль над Российской шахматной федерацией. И то, что случилось 14 мая в России на Гоголевском бульваре, — историческое событие. 17 человек из 32 поддержали Карпова. То есть это такой был протест гражданского общества. И если посмотреть на голосование по регионам Российской Федерации, то очевидно, что Илюмжинов получает поддержку в основном в Поволжье и на юге и с треском проигрывает на Урале, в Сибири, в Центральном федеральном округе, в Северо-Западном.
— Можно ли в отношении нынешней ситуации с шахматной федерацией проводить аналогии с положением оппозиции, гражданского общества, например?
— Очевидно, что Илюмжинов теряет Калмыкию, скорее всего, его не будут назначать. Отмена Госсовета в его регионе, назначенная на конец мая, — это прямой сигнал, что его аппаратные позиции резко ослабли. Что касается оппозиции — мне кажется, это еще один пример того, что только внеидеологическая оппозиция может что-то сделать. Жириновский пишет письмо в поддержку Карпова Медведеву, не скрывают поддержки коммунисты.
Здесь на самом деле проявилась необычная комбинация внутри страны, где на стороне Карпова выступают оппозиционные партии в Думе, а также, насколько мне известно, многие единороссы открыто ему сочувствуют, хотя и не решаются публично об этом заявить. Потому что люди хотят перемен, профессионализма. Хотят избавиться от этого коррупционного шлейфа, некомпетентности, самодурства. И это в какой-то мере проецируется на российскую политику, но такой мощной коалиции в политике, как в шахматах Каспаров — Карпов, пока не видно.
— То, что Кирсан Илюмжинов в данной ситуации против Анатолия Карпова, наверное, очевидно. Но почему против Аркадий Дворкович, помощник президента Медведева?
— Люди, находящиеся у власти, несмотря даже на свое условно либеральное происхождение, становятся частью коррумпированной вертикали. И в данном случае союз Дворковича с Илюмжиновым вполне объясним. Совершенно очевидно, что наличие в этой схеме Каплана (Давид Каплан — предприниматель, директор ФИДЕ по развитию. — Прим. ред.) и других людей, очень влиятельных, имеющих огромные совместные бизнес-интересы, — оно вполне вписывается вот в эту картину. Было бы интересно прояснить вопрос об отношениях с ними Дворковича, Илюмжинова, а также узнать, не пересекается ли как-нибудь с кем-то из них бизнес супруги Аркадия Дворковича. Полагаю, что Дворкович прекрасно знает, что многократно нарушал устав федерации, принятый на съезде 19 февраля. В целом же, когда одним из главных действующих лиц, правой рукой Илюмжинова, является представитель Греции, а казначеем FIDE является финансовый консультант с Бермуд, то это дает какие-то представления о том, чем на самом деле должна заниматься эта организация по представлению ее начальника. Объясним и союз Карпова и Каспарова — это союз идеологический, своего рода протест против такого интеллектуального омертвления.
— Мы заговорили о бизнесе. Если вернуться к противостоянию вокруг шахматной федерации, то какова цена вопроса в материальном выражении и в нематериальном выражении.
— Для Карпова и для меня это вопрос не материальный, а идеологический. Потому что это игра, которой мы посвятили свою жизнь. Мы понимаем, что сейчас нужно сделать действительно настоящий прорыв в популярности, в развитии шахмат, используя технологии, интернет. А главное — то распространение, которое шахматы получают в школах сейчас. И вот эта комбинация всех факторов дает нам основания для оптимизма, как и тот факт, что кампания Карпова была поддержана и в Америке, и в Европе, — мы получили довольно быстро материальную поддержку от частных спонсоров. Есть достаточно большие планы реконструкции шахматного хозяйства, приведения его в современный вид. Только эта модернизация будет проводиться уже по прозрачным правилам, западной отчетности и на основании тех ресурсов, происхождение которых ни у кого не вызывает сомнения.
— Вы с Анатолием Карповым были соперниками в шахматах.
— Еще какими.
— А сейчас поддерживаете его. Что повлияло на эту ситуацию?
— Очень важный эпизод, который изменил наши отношения — это попытка Карпова посетить меня, когда я провел пять дней в заключении (после задержания на митинге. — Прим. ред.). То, что он решился на это, что он просидел с моей мамой какое-то время, ожидая возможности со мной встретиться, для меня было важнейшим сигналом, что отношения должны поменяться. А после нашего ностальгического матча в Валенсии, посвященного 25-летию нашей первой встречи в Москве, далее эти отношения стали выстраиваться уже совершенно нормально.
— Если сравнивать политическую ситуацию в России с шахматной партией, то какое положение на доске в "игре" занимает сегодня президент, премьер, администрация, лично вы, оппозиция?
— Мне кажется, это все-таки не совсем шахматная партия, потому что здесь участвуют не только две стороны. И внутри оппозиции, и внутри власти существуют серьезнейшие разногласия. Понятно, что Путин потерял большой объем власти, но к Медведеву она не перешла, то есть где-то растворилась на нижних этажах. Если говорить о нас, об оппозиции, то мы по-прежнему в игре. Мы начинали в совершенно безнадежной ситуации, когда король стоял под матом — были угрозы, которые могли завершить партию в один ход. Да, мы не выиграли партию, но ситуация чуть-чуть улучшилась, потому что мы по-прежнему в игре. Оппозиция никуда не делась. Когда происходит такое спаивание разных идеологических групп вокруг такой понятной повестки дня — по соблюдению законов, свободных выборов, свободы печати, — власть начинает дико дергаться. Потому что это уже гражданское общество, осознающее себя как политическую силу.
Текст опубликован в "Новой газете"
