В Общественной палате считают, что случай с девочкой, высаженной в Москве на мороз из маршрутки, говорит о равнодушии. Кто бы спорил. Пока непонятно, что на самом деле произошло с девочкой, но это уже не столь важно: ситуация как выясняется, для России типична.

Год с небольшим назад, когда в России заговорили о массово появившихся вдруг неравнодушных людях, "людях с хорошими лицами", путинские пропагандисты с нескрываемым злорадством отвечали в том смысле, что этих неравнодушных в стране меньше десятой доли процента — капля в море народного гнева. Это правда. Большинство простило государству использование админресурса и воровство голосов, вполне обычными были рассуждения типа: "ну украли один-два процента, все равно это ни на что не влияет".

Если большинство российского общества не обеспокоилось хотя бы тем, что у него отняли право на выбор, не стоит удивляться, что в отдельно взятой маршрутке не нашлось человека, которого обеспокоила судьба выставленного на мороз ребенка.

Если неравнодушных в стране менее 0,1%, то на одну маршрутку придется не более 0,014 неравнодушного пассажира.

Житель России полностью отучен от мысли, что он имеет право подать голос, хоть на выборах, хоть когда ребенка будут выкидывать на мороз. Это рефлекс. Несколько лет назад в Петербурге две девицы решили "не заморачиваться", увидев, что женщина упала на рельсы метро. Это не их дело. У кого нет представления о своих правах, у того нет и представления о своих обязанностях.

Если на Поклонной им приказали кричать, то в метро — не приказали, а сами они такие вопросы не решают, отвыкли.

Это исчезновение мотивации началось, разумеется, не вчера. Воспитание в жителях страны безразличия было важной частью советской государственной политики. Человека отучали считать защиту собственных прав своим делом: вон дети Германии голодают, о них и заботься, а если в деревне семью кулака на мороз выгнали, то сиди и не вякай. В конце концов мотивация исчезла настолько, что к концу 80-х в стране не осталось людей, готовых поддерживать работу государственной машины.

Остатки чего-то похожего на гражданское чувство сохраняли в советское время разве что приехавшие из деревень старушки, "бабушки русского гражданского общества". Крестьянин по природе собственник. А где собственность — там и заинтересованность в праве на ее защиту, откуда уже недалеко и до понимания, что сила в правде, а не наоборот. При этом надо учесть, что те старушки так или иначе видели как не то что девочку из маршрутки, а семьи из домов выгоняли на верную смерть от холода. Впрочем, эта воспитательная мера была нацелена и не на старушек, а на их будущих внуков.

Этика тесно связана с политикой. И сколько бы у нас сейчас ни смеялись над выражением "люди с хорошими лицами", эта связь становится все более очевидной. У нас критически мало людей, по своим моральным качествам способных быть гражданами. Население есть, граждан — йок.

Михаил Соломатин

Livejournal

! Орфография и стилистика автора сохранены