Реплика на статью Пастухова (здесь).
Во многом согласен и сам об этом не раз писал. Но остается 2 вопроса — по внешнему и по внутреннему контуру.
Во все более глобальном мире никакая автаркия на самом деле невозможна, если она не вписывается в глобальный порядок. Наивно думать, что исламский режим в Иране мог бы столь успешно существовать и развиваться, если бы политика аятолл не удовлетворяла некий (хотя и неартикулируемый) запрос элиты. Западному т.н. свободному обществу точно так же, как любому другому, нужен враг, поскольку только он позволяет включать мобилизационные механизмы, стабилизирующие возникающие в рыночной экономике дисбалансы. Это азбука. И в этом смысле перспектива построение законченного тоталитарного общества в России во многом зависит от того, нуждается ли мировая элита в дополнительных стимулах для включения мобилизационных защитных социально—экономических механизмов (или ей достаточно ныне существующих).
О том что режимы Муссолини-Гитлера формировались не без некоторого участия и одобрения извне — написано немало. Менее раскрученной темой является фактический карт—бланш, данный ведущими мировыми игроками Сталину на формирование тоталитарного общества в СССР.
Поэтому ключевой вопрос сегодняшнего и завтрашнего дня формулируется просто. Нужен ли (и насколько) новый российский тоталитаризм мировой политической и экономической элите?
В тесной связи с этим встает второй вопрос — о способности собственно российских элит к сопротивлению нарастающим тоталитарным тенденциям. Не нужно преуменьшать возможности элит к борьбе за самосохранение. Ключевым фактором формирования тоталитарного общества была не пассивность элиты, а наобоот — ее гиперактивность и вынесенная из психологии революции и гражданской войны готовность переступать через любые нормы в интересах внутривидовой конкуренции.
В настоящее время не видно признаков столь острой конкуренции и борьбы внутри элит. Пока еще неясно, как далеко они готовы пойти в процессе взаимного уничтожения. Не факт, что до конца. Это дает шанс на появление альтернативы — не только "диссидентского" плана, но и реальной политической. Правозащита — дело хорошее, я не побоюсь этого слова — даже великое. Но если политическая оппозиция свернет свою деятельность, работы правозащитникам сильно прибавится.
! Орфография и стилистика автора сохранены
