Видимо, решили, что сановных гостей может испугать изображение мразей, летящих в Ад. А ведь и правда, есть чего опасаться...

К торжествам по случаю 1025-летия Крещения Руси приурочена открывшаяся в киевском "Мыстецьком Арсенале" выставка "Великое и величественное". Одним из ее экспонатов должна была стать огромная настенная роспись в стиле стрит-арта киевского художника Владимира Кузнецова "Колиивщина: Страшный суд".

Кузнецов написал представителей украинской власти и церковной элиты, горящих в аду. Перед визитом Виктора Януковича, Владимира Путина и других гостей на открытие выставки ее куратор Наталья Заболотная закрасила незавершенную работу Кузнецова черной краской, объяснив журналистам, что  изображение могло “оскорбить чувства верующих”. В знак протеста против действий Заболотной подал в отставку Александр Соловьев, заместитель генерального директора и главный куратор "Арсенала".

Владимир Кузнецов рассказал РС о своем замысле.

— Колиивщина — это восстание 1768 года украинских крестьян против тогдашней власти, польской шляхты. Это восстание сейчас трактуют по-разному: кто-то говорит, что это было восстание против господ, кто-то, что это конфликт православия и католичества. Но важно, что Колиивщина — это восстание бедного народа против всех, кто стоял над ним. Это было кровавое восстание, и подавлено оно было тоже очень кроваво. Я использую этот сюжет уже в третий раз, это часть цикла "Колиивщина". Я делал ремейк работы Василия Касьяна 30-х годов, он делал офорт, а я — роспись стены в Пинчук-центре. Вторая моя работа называлась "Колиивщина: Обновление". Это было в замке Уяздовском в Варшаве. А на этот раз меня пригласили сделать работу на тему Колиивщины для выставки "Большое и величественное". Там показ частных музейных коллекций, много икон, много старых произведений. Именно на сакральности я решил это все базировать, обратить внимание на сакральность выставки и назвал работу "Колиивщина: Страшный суд". Я решил использовать классические сюжеты Страшного суда. Было несколько массивов, с которыми я работал, три главных элемента — это Страшный суд, народное восстание  и украинские реалии сегодняшнего времени.

— Верно ли, что первоначально вы хотели сделать работу, связанную с событиями во Врадиевке?

— События во Врадиевке — только маленький элемент этой работы, они там запечатлены. Я нарисовал пострадавшую Ирину Краскову, а под ней находится котел в форме атомного реактора: наша проблема с Чернобылем, которая не решается. И в этом атомном реакторе находятся элементы из классической сцены Страшного суда — вельможи, святоши, богатые распутники и служители власти: милиция и судьи. Там же находятся врачи, которые лечат безнадежно больных и оперируют их только ради денежной выгоды. Там же продажные депутаты, и все тонут в огне и крови на фоне горящей атомной станции. Это все должно было быть окружено еще колючей проволокой. А над ними стоят фигуры: ликвидатор последствий атомной аварии, им сократили льготы, и они сейчас сидят перед кабинетом министров и требуют законности. Под руку с этим ликвидатором идет Иисус Христос — это из фрески Микеланджело Сикстинской капеллы, и украинский рабочий, который стоит с молотком и ждет. Также изображены сексуальные меньшинства, которые ущемляются, и бабушки-пенсионерки, которым страшно урезаны пенсии. Еще должен был быть Рай, но я не успел его дорисовать, потому что куратор выставки Наталья Заболотная чего-то испугалась и решила замазать ее собственными руками. Ей Ад не понравился.

— Кажется, впервые в истории живописи куратор выставки уничтожает картину. Как вы думаете, это ее эксцентричность или указание сверху?

— Указание сверху вполне возможно, потому что исполнение этой работы длилось четыре дня, если не считать месяца интеллектуальной подготовки. Четыре дня я расписывал панно 11 на 5 метров, а на пятый день, когда был финальный день для завершения, меня не пустили в "Арсенал", объяснив, что я не могу там работать, что я что-то нарушил, какого-то эскиза не придержался, хотя эскиза как такового не было, но было условие, что я рисую именно на тему Колиивщины, Страшного суда и украинских реалий. На следующий день должен был быть визит президента. Возможно, это была какая-то зачистка: кто-то, может быть, упомянул мою работу, я не знаю.

— Сразу вспоминается то, что произошло с активистом группы FEMEN, которого избили перед этими торжествами. Видимо, это звенья одной цепи?

— Эта цепь — слияние власти и христианства. То есть слияние иерархий, которые вместе могут очень опасно репрессивно работать. В Москве, по-моему, даже жестче, но у нас это скрыто, люди настолько открыто не говорят, но это тоже очень жестко присутствует.

— Вы собираетесь восстанавливать картину?

— Не знаю, необходимо ли ее повторять, она существует в фотографиях, она распространена. Она делалась для публики "Арсенала", так или иначе она должна была быть зарисована через два-три месяца. Люди не увидели оригинал, зато очень мощно услышали об этом.

— Подавать в суд на Наталью Заболотную не собираетесь?

— Пока я не думал об этом — это дело юристов. Думаю, сейчас максимально оповестить, рассказывать о ситуации, а эта ситуация для меня очень важна. Я сейчас занимаюсь описанием ситуации, то есть, как художник, использую разные медиа. Разговор по телефону — это тоже творческое высказывание для меня.

— Вы предполагали, что может быть такой исход?

— Можно было предполагать все, потому что четкой системы украинских культурных институций не существует — это все очень шаткие системы. Так что можно было всего ожидать. Хорошо, что я сфотографировал, и это сохранилось.

Уничтоженная

Егор Седов

Livejournal

! Орфография и стилистика автора сохранены