Смелый изолятор. Помещаем педофилов в густонаселенные камеры с другими статьями. Считаем, что ничего плохого не случится. Если могло бы случиться — сразу бы случилось. И всегда спрашиваем, когда такой заезжает, — а ты с массой сумеешь договориться?
Да ладно... договорилась бы масса с ним. Откуда он знает — сумеет, или не сумеет?
Будем наблюдать, что творится. Сейчас на одиночном содержании нет никого. Был один, которого сразу без разговоров в одиночку посадили: вот тебе книжки, вот тебе телевизор, только сиди и не высовывайся отсюда, чтоб никто не знал, что ты тут есть вообще. А что — он этот... который из мужчины в женщину переделался. Операцию в два этапа делают: первую часть закончил, а вторую не успел. В итоге сверху все, как у бабы, а внизу болтушка болтается. И кто ты такой? По документам — мужчина. Попал из клуба — дискотека, амфетамины... Вот и такие бывают.
Ох, еще бывают таджики и узбеки. Вот башкир есть из Узбекистана. Наркотики, хранение. Нашли при нем 0,4 грамма какой-то фигни. Не героина, какой-то хрени. Крупный размер. От трех до десяти лет лишения свободы. Говорит, на улице нашел. Мама — учительница, папа инженером был. А у них в Узбекистане кушать нечего, они его на заработки отправили. Уволили с работы, голодный был — пошел украл колбасу. Ну прекрасно, какое условно? Вторая судимость. Адвоката нет. Денег нет. Ну что вот я должна маме сказать? Передаю привет.
Господа педофилы, почему вы в основном мне попались сегодня все из Средней Азии и очень молодого возраста? Найдите себе подружку, вы чего вообще уже? Приехали работать — работайте. Что за ерунда?
Перелимит опять в СИЗО. Около 300 человек. А чего, — полагают в изоляторе. — это же декриминализация, после того вот случая с Магой на рынке. Вот это все и началось. Судьям со следователями плевать, что нам сажать некуда. Под стражу без разговоров. И как быть?
Телевизоров не хватает камер на 60. С холодильниками — хуже.
Еда эта отличная... Захожу в камеру: как еда? Отлично! Как дома! Лучше не бывает. Вот остатки на столе стоят. Ага. На второе — перловка со следами тушенки, на первое — суп с перловкой. Задумчиво ковыряю это ложкой. А моя напарница такая: ой, вам не нравится? А в других камерах всем нравится! Я молчу уж, не хочу при всех высказываться. Спрашиваю: а вчера что было? Офицер: овощное рагу. Она: Анечка, это же прекрасно — рагу. Разве вы дома не готовите рагу? Тут я уже не выдерживаю, говорю: да, но я никогда не готовлю его из гнилой капусты и картофельных очистков на комбижире... Она пугается. Заключенные — наоборот оживают, один говорит: а можно хоть попросить, чтоб перестали еду, когда она заканчивается, водой из-под крана разбавлять? первое, и второе...
Я не столько СИЗО сейчас осуждаю, сколько ту сумму, которая выделяется в день на питание заключенного. Эта сумма — ровно на перловку и добавленную воду.
Некурящие камеры не удается сделать в СИЗО с этим перелимитом. Ну не получается: там куча градаций, кого с кем сажать можно в камеры, а с кем нельзя, — и признак "курение/некурение" добавить не удается.
Борис Стомахин сидит в четвертом СИЗО. Он зовет всех к себе на процесс, который состоится 23 сентября, в следующий понедельник, в Бутырском суде в 14 часов, судья Логинов. Борис призывает к солидарности, он говорит, что сейчас посадят его, а потом посадят остальных, — и почему никто этого не понимает? Он очень хочет, чтоб на его процесс кто-то ходил. Он очень хочет, чтоб ему писали письма. На выборах он не голосовал. Навального осуждает за то, что написал донос на Тесака. Да не, он сложный человек и творчество его я не одобряю... но сажать? да еще второй раз... Это неправильно. Готова с кем-нибудь поспорить.
Александру Маркину вот вынесли обвинительный вердикт. Грозит ему до пожизненного. Я в его деле так и не разобралась, вот почитайте тут, кому интересно, его обращение к обвинившим его присяжным (а ранее он был присяжными же оправдан): http://aleksmar6295.livejournal.com/. Александр очень педантичен, его отлично знает и опасается администрация. Все свои наблюдения и жалобы он записывает в специальную тетрадочку, при нашем приходе достает и начинает зачитывать. Вот обыск грубый был. Вот таблетку вовремя не принесли. Александр очень чистоплотен, камера под его присмотром блестит. Но за дежурство он (а с ним и вся камера, где он, взрослый человек, — явный лидер) расписываться отказывается. То есть каждое утро ты должен расписаться в журнале, что дежуришь. Но, говорит Александр, "местные профсоюзы" это не одобряют. Убирать в камере, конечно, надо, а расписываться — нет. И камера не расписывается. За это в феврале его уже сажали в карцер на трое суток. Говорит: посидел, отдохнул, вернулся. Расписываться не будем. Это принуждение наше человеческое достоинство оскорбляет. Махнули на него рукой, вроде. Там пол-тюрьмы не расписывается, так местные профсоюзы определили.
Как-то так. Стоматолога второго в СИЗО нет до сих пор. Тот, который есть, 5-7 человек в день принимает. А в СИЗО больше двух тысяч, зубы болят и летят у всех. На сайте вакансия висит, да только желающих нет. Напишу, наверное, письмо в главк, пусть решают эту проблему.
! Орфография и стилистика автора сохранены
