Все разборы знаменитейшей сказки Перро про Красную Шапочку отмечали, что ее героиня не упустила ни одного шанса стать жертвой Серого Волка. И дело не в ее нарочитой клинической виктимности, но в старании сочинителей собрать – в назидание отроковицам – все неправильные варианты поведения.
В нашумевшем флэшмобе исповедей жертв изнасилования огромное внимание было уделено тому, что виктимное поведение ни коем разе не оправдывает насильника. Но сие отнюдь не значит, что и потенциальные жертвы не должны избегать виктимного поведения.
Некоторое время тому назад я упомянул преступную близорукость всех "дофевральских" украинских властей, не понимавших, что c момента объявления Украиной госнезависимости в границах УССР, ее виктимность (вероятность стать жертвой) Эрэфии необратимо стремится к 1, но не готовивших к этому катаклизму ни общество, ни армию. В т.ч. с точки зрения дислокации и принципов рекрутирования вооруженных сил: например, крымские гарнизоны должны были формировать практически только из призывников, а лучше - контрактников из западных областей и Киева и с солидными осадными запасами.
В отличие от России-матушки, где и романистика (альтернативщики), и публицисты, и общественно-политические деятели двадцать два года готовили общественность к войне с Украиной и ее расчленению. Перечисленные мною тогда критерии виктимности для государства/нации применительно к Украине и украинцам, я хочу расширить до некой универсальности. С конкретными примерами, разумеется.
Итак, государство с очень высокой (достаточной для определения параметров военного планирования на одно-два поколения) вероятностью станет жертвой агрессии со стороны соседа, если оно подпадает под следующие признаки.
1. В прошлом полностью или частично входило в его состав и общим мнением в бывшей стране-владелице является отрицание существования новой нации и полноценности нового государства.
Единственной гарантией безопасности здесь служат не официальные обещания правительств, кои меняются (и те, и те), и не договора и союзные связи [они имеют смысл только, если союзник будет умирать за свои обязательства – и кайзер, и фюрер в свое время весьма просчитались, решив, что Франция и Англия не объявят войны: в первый раз из-за Российской империи, а второй раз – Польши], но явный отказ культуры страны-соседа от милитаризма и идеи имперского реваншизма, по крайней мере, на данном геополитическом векторе.
С этой точки зрения, Китай, к которому примыкают огромные и богатейшие области нынешней Эрэфии, для нее столь же опасен, как и Эрэфия – для Украины, Белоруссии и Закавказья. Если Китай, в третий раз в своей истории сойдя с ума – после революционной [созданной победоносным крестьянским восстанием] династии Мин и правления Мао – двинется завоевывать бывшие имперские пространства, то только на северном направлении особого сопротивления ждать не придется, в то время как в Индокитае, в Корее, в Непале и в Кашмире интервентов будет ждать испепеляющая по ненависти партизанская война, а экспансия в Центральной Азии будет означать увеличение внутри взрывоопасного исламско-сепаратистского элемента.
Именно нежелание перегружать себя инокультурным социумом лучше всего сдерживает империалистические устремления: после захвата огромных пространств Северной Мексики в середине XIX века, Соединенным Штатам оставался лишь один шаг - и они получали длиннющий полуостров Калифорния, удобнейшие стратегические бухты и огромный шельф. Но этот шаг не был сделан, даже когда Мексика разваливалась в огне гражданских войск и, казалось, было несложно выкроить из соседа приграничное марионеточное государство (как это произошло с Панамой), а потом "свободно присоединить" – как Пуэрто-Рико.
2. Владеют территориями, являющимися ареалами, которые либо продолжают этническое расселение соседа, либо страна-сосед относит их к этнически-родственному населению.
Например, эльзасцы - для второго рейха, македоняне – для болгар, украинцы и белорусы – для русских…
3. Владеют территориями, имеющими огромное символическое значение для соседа (соседей).
Например, владение частью арабского/исламского мира Израилем – любой конфигурации и величины еврейского государства, даже в ооновских границах, просто по факту его появления на свет в мае 1948 году, или владение Иорданией, по итогам Палестинской войны-1948-49 годов, сакральными библейскими территориями (Старый Город в Иерусалиме, части Иудеи и Самарии) делало Шестидневную войну и последующую реванш-войну Судного Дня неизбежными. В ином случае апрельско-июньский конфликт 1967 года был бы куда менее масштабен [уже к вечеру 5 июня, после практически полного уничтожения арабской авиации, всё всем стало ясно] и куда проще, как в 1949 году во время переговоров на Крите, стороны вышли бы на перемирие… А в результате эпическую арабо-израильскую войну прекратили только распад Ирака и Сирии, аравийско-иранский конфликт и погружение Египта и Аравии в нескончаемую войну с исламистами…
Поэтому для Эрэфии, как второго на земном шаре немусульманского государства, владеющему признанной частью исламского мира, надо всегда трепетать перед угрозой со стороны объединенных сил ислама. И недопущение объединения мусульман в единую нацию должно стать для Москвы такой же параноической идеей, как недопущение объединения немцев было генеральной политикой Парижа - от кардинала де Ришелье и вплоть даже не до императора Наполеона III, но до президента Миттерана, вместе с баронессой Тэтчер, уговаривающих Горбачева наложить вето на воссоединение Германии.
Исходя из такого подхода вероятность НАТОвской оккупирующей агрессии против Эрэфии минимальна – зона геополитического влияния России уже выведена за пределы того, что Запад ассоциирует с Европой, и поэтому лишилась смысла сакральная цель Свободного мира - освобождение "порабощенных народов". В Центральной же Азии геополитическое влияние Эрэфии легко оспаривается не только Китаем, но и, как показали недавние триумфальные визиты Эрдогана, Турцией.
Главный страх Запада – это катастрофическое обрушение Эрэфии, которое приведет Халифат не только на Кавказ, но и на среднюю Волгу, и обеспечит полную энергетическую и сырьевую независимость Поднебесной.
Но поскольку с точки зрения имперско-реваншистской Москвы, теперь именно Запад получил "российскую символическую территорию" - западный имперский лимитроф (Грузия, Балтия, Украина, Молдова и уже почти наверняка – Беларусь), то действительно сумасшедшее правительство в Москве может попытаться его вернуть.
Тем более что потеря Киева означает для России окончательный провал трех с половиной веков европейского вектора имперской политики, а также, что не менее важно, превращение в фикцию "Русского мира", как наднационального цивилизационного поля. Поэтому даже символическое возвращение его в орбиту Москвы – огромный стимул. Что превращает реваншистско-имперскую Эрэфию в вечного недоброжелателя стабильной прозападной Украины. И сдерживающим фактором здесь является отнюдь не готовность англосаксов в шестой раз (после Людовика XIV, Наполеона, кайзера, Гитлера и Сталина) бросить вызов претенденту на панъевропейскую гегемонию, но уже показанная Грузией и Украиной готовность биться насмерть. Какие бы ни ждали Грузию или Украину в будущем социально-политические штормы, деконструкция российского государства в обозримой перспективе куда вероятней, чем распад национальных государств.
Поэтому для Запада очень важно полупридушить Эрэфию в ходе новой Холодной войны. Достаточно, чтобы у Москвы не было искуса серьезной войны, но недостаточно для бессильного распада страны перед лицом исламской герильи или китайской прокси-экспансии… Впрочем, нынешний предел российской мощи хорошо показали не только перипетии боев за Дебальцева, Широкино или Марьинку, но и очередная эпическая битва за Алеппо.
Кстати, вот Сирия. Ее виктимность была тройной:
а) это был старый советский союзник, не переживший этапа скандального разрыва с Москвой, и поэтому вмешательство в гражданскую войну выглядело как долгожданное возвращение на Арабский Ближний Восток (после разгрома Киссинджером и Картером дипломатии Громыко-Примакова);
б) Сирия считается Христианским Востоком (в смысле православным – Ливан – католический), и экспансия по этому азимуту символически продолжала двухвековую экспансию царей – не Царьград, так Хмеймим;
в) Асад-мл. - последний несвергнутый арабский потомственный секулярный диктатор, лидер Партии арабского социалистического возрождения, еще его отец 33 года тому назад топил в крови восставшее Алеппо и лагеря палестинских беженцев в Ливане – ну, как не защитить этакое сокровище?!
По тем же критериям Ирак был виктимен для ударов обоих Бушей:
а) американским христианам-фундаменталистам близка идея защиты Сиона (плацдарм для Второго Пришествия);
б) все американцы среднего и старшего возраста смотрели кино про приключения Али-Бабы и Синдбада-Морехода, и идея свержения багдадского султана-злодея специально вызванным джинном у них не вызвала никакого отторжения, напротив - это и есть хороший конец хорошей сказки. Янки вешали нацистов в Нюрнберге, видели снимки повешенного Муссолини, и в идее повешения Хусейна и его братца – Али-Химика не увидели ничего экстраординарного. Это им странна любовь русских к Сталину, и стремление поставить статую "русскому Ироду" – Ивану-Терриблю.
Подведем итоги. На сегодняшний день с угрозой своему территориальному суверенитету сталкивается Эрэфия:
а) ее восточноазиатская часть чересчур соблазнительна для Китая, а склонность местных и общих политических группировок к продажности и их инстинктивное пресмыкательство перед величием Пекинской державы (даже перед Пхеньянской) избавляет от необходимости излишне брутальных действий – можно просто копировать центральноамериканскую политику Соединенных Штатов эпохи "Королей и капусты" О.Генри;
б) поскольку на Северном Кавказе и в части Поволжья единственной вызывающей боязнь властей, как правило, деспотических и коррумпированных, является политический исламизм, то инерционное продолжение нынешней политики при резком ослаблении репрессивного потенциала центра сделает эти ареалы зоной влияния мусульманского радикализма, вплоть до замены Восточной Сирии и Западного Ирака в качестве ядра Халифата.
В Европе российская брутальная экспансия возможна только на белорусском направлении – при том не слишком вероятном сценарии, если в послелукашенковский период один из диадохов, терпя поражение, решит опереться на "русские штыки". Это тут же сделает Восточную Беларусь "Донбассом наоборот": украинские, польские, балтийские волонтеры вместе с белорусским сопротивлением смогут превратить регион в котёл огня и крови.
Нынешняя Москва это отлично понимает, но ведь и нынешний Пекин понимает, что Сибирь лучше скупать потихоньку, чем ломать на марионеточные квазигосударства. Но и Китай, и Россия (как ядро Эрэфии) – это имперские цивилизации, имеющие склонность в внезапным взбрыкам.
Поэтому Пекину может показаться, что затянувшийся политический кризис в Москве дает очевидный шанс, вроде "крымской халявы" в феврале 2014 года, и там "снесет крышу". В конце концов, вокруг 15 февраля 2014 года – четвертьвекового юбилея ухода советского контингента из Афганистана - было сказано и написано множество умных и правильных слов о пагубности афганской авантюры, бесславному финалу которой даже приписывали распад СССР.
Предсказаниям о том, что через 10 дней начнется интервенция в Крым, а менее чем через два месяца – криптовойна с Украиной, а через полтора года – вмешательство в гражданскую войну в Сирии, не поверил бы тогда никто. Обильно цитируя в доказательство пацифистские выступления политологов, военных и депутатов, с их рефреном про спятивших на мировой революции геронтократов из Политбюро, подставивших под пули душманов "наших мальчиков".
И напоследок. Хоть через полвека, но "освободительный" украинский поход в Донбасс и Крым неизбежен. Лишь только треснет московская государственность. Точно так же, как московские правители 19 лет терпеливо ждали военной изоляции или катастрофического кризиса в Польше и Румынии.
! Орфография и стилистика автора сохранены
