Мне попадались монументы,
воздвигнутые в честь титанов —
ослов недюжинной энергии.

Они недвижно восседают
с тяжёлой шпагою в руке
на опечаленных кобылах.

Я приустал от стольких статуй.
Раздавлен я избытком камня.
Ведь если истуканы станут
и дальше заселять наш мир,
то где же будут жить живые?

Фрагмент из стихотворения
"Определённая усталость"
Пабло Неруда. Перевод П. Грушко

Простите, опять о памятниках. Москва как по мановению волшебной палочки наполняется большими постаментами. Высокими, огромными, дорогими.

Свершилось очень важное событие на Малой Дмитровке, на месте снесённого дома, на обнажившейся стене соседнего дома вначале появилось граффити с изображением Майи Плисецкой в роли "Умирающего лебедя" на музыку Сен-Санса, одной из самых прославленных партий великой балерины. Потом посадили несколько деревьев и назвали место сквером Майи Плисецкой. И вот теперь в центре воздвигли памятник. Огромный постамент, и вверху на нём статуя балерины в костюме в роли Кармен. Скульптор Виктор Митрошин, архитектор Алексей Тихонов.

Разумеется, любой художник имеет право на свой творческий взгляд, и архитектор тоже. Поэтому я не буду критиковать то, что сооружено, попробую просто разобраться. Итак, по порядку. Майя Плисецкая — великая балерина, разумеется, достойная памятника — это не обсуждается. Её вклад в мировую культуру искусства балета безмерен. Ролей было много. Безусловно, Кармен из "Кармен-сюиты", написанной специально для неё любящим мужем, великим композитором Родионом Щедриным — одна из самых любимых партий балерины. Она была первая исполнительница, и её танец в этом балете навсегда останется эталонным. Всё правильно, образ выбран логично. Однако посмотрите на памятник и на фотографии Майи Михайловны — сходство относительное, концептуальное. Мне памятник больше всего напомнил киноафишу. Увы, не помню — либо к фильму-балету режиссёра Вадима Дербенёва "Кармен-сюита" 1968 года, либо к фильму безвременно ушедшего режиссера Бориса Галантера "Майя Плисецкая — знакомая и незнакомая", 1987. Именно там, на красном фоне, был характерный черный силуэт, практически повторённый в скульптуре. По пластике всё очень близко. По лицу, и особенно по рукам, которые, как известно, самое сложное в скульптуре и которые были столь неподражаемы у Майи Михайловны, сходство далеко не портретное, а, повторюсь, скорее концептуальное. Но скульптор имеет на это право, это его взгляд, его мастерство. Другое дело, насколько этот взгляд устраивал заказчика? Последним выступало Министерство культуры, всё с тем же непотопляемым начальником.

Со скульптурой, думаю, всё понятно. Теперь два слова об архитектуре. Фигура в короткой сценической пачке вознесена на недосягаемую высоту. Соответственно, любой подходящий к памятнику смотрит на прославленную балерину, заглядывая ей под юбку! Сбылась мечта эротомана-балетомана?! Или это отсутствие взгляда? У меня ответа нет, но выглядит это как минимум странно, если не сказать провокационно. В чём дело? А, ну да, как я сразу не догадался, в стоимости постамента! Из объявленной суммы стоимости сооруженного памятника в 20 миллионов рублей — поверьте знающему человеку, максимальная сумма ушла именно на этот камень. Нужен ли он? Для памятника скорее нет, чем да. Для ансамбля старой Москвы, где ещё то там, то тут попадаются старые особняки и дома с мезонином, тоже нет, но для коррупции — очень, очень нужен. Но Бог, или Чёрт, с ним, с Министерством, которое, судя по тенденции чреды исполинских памятников, переориентировалось с реставрационных работ на монументальные. Чем бы они ни тешились, лишь бы культуру не разрушали, а с этим, как и в случае с памятником Владимиру, дело обстоит очень печально.

Есть ещё один аспект, которого позволю себе коснуться. Человеческий. Майя Плисецкая неразрывно связана с Родионом Щедриным. Увы, придёт тот день, когда великий композитор опять встретится со своей музой. Заслуживает ли он памятника в Москве? Безусловно. Где его устанавливать? Разумеется рядом с памятником любимой жене. Как это будет выглядеть? Два постамента, а на них две фигуры? Или фигура композитора будет включена в этот, уже открытый ансамбль,? Например, скажем, сидящая внизу и смотрящая снизу вверх фигура. Куда? (смотри текст выше). Или обнимающая этот гигантский постамент своими музыкальными руками? Думаю, надеюсь, всем понятно, что это абсурд. А поставить памятник Родиону Щедрину в другом месте — это не будет абсурдом — лучше вообще не ставить ему памятника. Может быть, с точки зрения Минкульта, он не заслужил… Увы, это не первая подобная ситуация. Великолепный импульсивный памятник Александра Рукавишникова, сооружённый в честь великого Мстислава Ростроповича у церкви на улице Неждановой, тоже вознесён на постамент, изображающий Берлинскую стену. Напомню для тех, кто не знает. В день, когда немецкий народ начал ломать этот символ коммунистического тоталитаризма, Мстислав Ростропович прилетел специально в Берлин и пришёл к стене чтобы играть гимн Свободе. Пришёл со своим инструментом, но без стула. В последний момент кто-то в суете нашел обычный стул в соседнем доме и импровизированный концерт состоялся и вошёл в историю и Берлина, и Германии, и мира. Да, он играл у разрушаемой ненавистной стены, а не на ней! Более того, всю свою жизнь Ростропович был окружен людьми и был им всегда очень близок, радушен, человечен. Ему легко можно было заглянуть при жизни в глаза. Постамент этого не позволяет. Уверен, если это делается для борьбы с вандализмом, есть и другие способы защитить памятники. И главное, мне совершенно непонятно, где должен быть сооружен памятник Галине Вишневской, имя которой неразрывно связано с именем Мстислава Ростроповича? У носящей ее имя Школы? Но это в другом районе Москвы, а логика жизни этих людей подразумевает, чтобы они, точнее их памятники, и для далёких потомков доходили вместе. Ведь не ставили же памятник Пушкину в одном месте, а Натали в другом!

Ещё два слова, перед тем как закончить статью. Перед Большим театром, среди цветущих деревьев. тюльпанов и роз, в том числе названых и в честь Майи Плисецкой, было бы куда уместней разместить равновеликие памятники Галине Улановой, Марису Лиепе, Екатерине Максимовой, Ирине Архиповой…, да много ещё кому из тех, кто навсегда прославил имя этой великой русской сцены. Думаю, это было бы уместней киосков с сувенирами, ширпотребом и фастфудом. Но это, как говорится, видимо, другой взгляд на культуру — неминистерский.

Майя Михайловна и Галина Павловна, разумеется, как и Мстислав Ростропович и Родион Щедрин, очень дружили. Вместе или параллельно, две великие семьи практически одновременно переживали славные и трудные страницы своей непростой жизни в СССР и в мире. Может быть, поэтому так похожа в чём-то их судьба и почему-то похожа судьба их памятников. А может быть, всё дело всё-таки в "прачечной", от которой страдали они и продолжает страдать культура России?

Григорий Амнуэль

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter