Непристойное журналистское разочарование испытал сегодня, когда примерно за час до истечения срока ультиматума из посольства КНДР в пригороде тропического Куала-Лумпура, окруженного полицией и толпой очумевших репортеров, выехали несколько черных мерседесов с тонированными стеклами. В одном из них каменно сидел человек с умным и жестоким лицом - посол Северной Кореи по имени Кан Чхоль, которому власти Малайзии приказали в субботу убраться из страны в течение 48 часов. Поскольку товарищ Кан называл враньем и выполнением заказа враждебных КНДР сил выводы малайзийского расследования по поводу убийства в аэропорту Куала-Лумпура человека по имени Ким Чён Нам - жившего за границей старшего брата пхеньянского правителя Ким Чён Ына. Которого, ясное дело, ликвидировали, чтобы устранить соперника и прееемника.

Я очень надеялся, что Пхеньян прикажет послу "занять круговую оборону" и окопаться по периметру. Какой был бы сюжет! Малайзийские власти разорвали бы отношения, устроили осаду, отключили электричество и воду, а героические защитники посольства завалили бы какашками прилегающий садик в нейтральной зоне. Мечта!

Но в Пхеньяне решили все же не устраивать балаган и согласились посла отозвать - и он сегодня с каменным лицом со скоростью сантиметр в секунду молча шел в окружении бушующей толпы хамских репортеров в зал посадки на рейс в Пекин, откуда перелетел в Пхеньян. Судьба посла туманна: брат вождя и наследник пхеньянского престола убит, но убит неловко, очень много шума. Завалена редкая страна Малайзия, которая пор сих пор дружила с Пхеньяном и даже сдуру давала право безвизового въезда гражданам КНДР. Поэтому и превратилась в базу пхеньянских спецопераций, которая теперь чудовищно накрылась медным тазом. Визы на въезд в Малайзию с сегоднешнего дня ввели опять, северокорейского посла выгнали, а своего малайзийского посла уже давно отозвали домой.

Короче, улетевшему сегодня товарищу Кану либо дадут звезду героя за убийство наследника - либо под зенитный пулемет за провал явки.

Василий Головнин

Facebook

! Орфография и стилистика автора сохранены