В июне 1987 г. Президент США Р. Рейган участвовал в работе саммита лидеров европейских стран, посвященного экономическим вопросам. Перед возвращением в США он приехал в Западный Берлин, чтобы принять участие в празднествах по случаю 750-летия основания города. 12 июня 1987 г. Р. Рейган выступил у Бранденбургских ворот с речью. Автором ее текста стал президентский спичрайтер П. Робинсон.
Ознакомившись с проектом речи, Государственный департамент и Министерство обороны США рекомендовали Р. Рейгану не произносить ее или хотя бы тщательно отредактировать текст, сочтя язык речи излишне резким, а содержание – слишком провокационным. Даже за несколько минут до начала выступления помощники президента уговаривали его отказаться от произнесения такой речи.
После того, как в ноябре 1989 г. Берлинская стена, делившая надвое не только город Берлин, но и фактически всю Европу, пала, эту речь Р. Рейгана стали рассматривать как одну из причин решения советского руководства настоятельно требовать от руководства ГДР снести стену.
Рональд Рейган. Речь у Бранденбургских ворот
Западный Берлин, Германия
12 июня 1987 г.
Канцлер Коль, мэр Дипген, леди и джентльмены!
Двадцать четыре года назад президент Джон Кеннеди посетил Берлин и выступил перед жителями этого города и перед всем миром у здания муниципалитета. С тех пор еще два наших президента побывали по очереди здесь, в Берлине. И сегодня я сам уже во второй раз посещаю ваш город.
Мы, американские президенты, приезжаем в Берлин потому, что считаем своим долгом говорить здесь о свободе. Но я должен признаться, что кроме этого нас призывает сюда еще кое-что другое – ощущение истории в этом городе, который более чем на пятьсот лет старше нашей страны, красоты Грюнвальда и Тиргартена, а более всего – ваша отвага и решимость. Кажется, композитор Пауль Линке кое-что понимал об американских президентах. Видите ли, как и другие президенты до меня, я приехал к вам, поскольку, куда бы я ни поехал, что бы я ни делал, – Ich hab noch einen Koffer in Berlin (У меня есть чем заняться в Берлине).
Наша сегодняшняя встреча транслируется на всю Западную Европу и Северную Америку. Я отдаю себе отчет в том, что ее сейчас видят и слышат и на Востоке. Я особо обращаю свои слова к тем, кто слушает нас в Восточной Европе. Хотя я не могу быть с вами, я адресую мои слова вам точно так же, как и тем, кто стоит передо мной. Я присоединяюсь к вам, как я присоединяюсь к вашим соотечественникам на Западе, в твердой и непоколебимой вере в то, что Es gibt nur ein Berlin (Есть только один Берлин).
За мной стоит стена, которая окружает свободные сектора этого города, часть огромной системы барьеров, разделяющих весь европейский континент. От Балтийского моря к югу эти барьеры разрезают Германию глубокими ранами колючей проволоки, бетона, собачьих выгулов и пропускных пунктов. Далее к югу, возможно, нет видимых глазу, очевидных, стен. Но там остаются тем не менее вооруженные охранники и контрольные пункты – такие же препятствия на пути свободных поездок, такой же инструмент подчинения обычных мужчин и женщин воле тоталитарного государства. Но именно здесь, в Берлине, стена видна наиболее четко; здесь она разрезает ваш город, и фотографии агентств новостей и телеэкраны запечатлели в сознании мира это грубое разделение континента. Стоя перед Бранденбургскими воротами, каждый человек ощущает себя немцем, разделенным со своими соотечественниками. Каждый человек ощущает себя берлинцем, будучи вынужденным смотреть на этот шрам.
Президент Вайцзеккер сказал: "Германский вопрос остается открытым до тех пор, пока закрыты Бранденбургские ворота". Сегодня я говорю: "До тех пор пока закрыты ворота, пока этому шраму – стене – позволяют сохраняться, остается открытым не только германский вопрос, но и вопрос свободы всего человечества". Но я приехал сюда не для того, чтобы сокрушаться, поскольку я вижу в Берлине луч надежды, даже в тени этой стены – знак триумфа.
В весеннюю пору 1945 года жители Берлина вышли из своих бомбоубежищ и обнаружили всеобщее разорение. За тысячи миль отсюда народ Соединенных Штатов протянул им руку помощи. И в 1947 году, как вы знаете, государственный секретарь Джордж Маршалл объявил о создании того, что стало известно как "план Маршалла". В этом месяце исполняется ровно сорок лет с того дня, когда он сказал: "Наша политика направлена не против какой-либо страны или доктрины, а против голода, нищеты, отчаяния и хаоса".
Только что в Рейхстаге я посмотрел выставку, посвященную сороковой годовщине плана Маршалла. Меня поразила надпись на обгоревшем, разбитом сооружении, которое сейчас восстанавливается. Я знаю, что многие берлинцы моего поколения могут вспомнить такие надписи, разбросанные по всем западным секторам города. Надпись просто гласила: "План Маршалла помогает здесь укрепить свободный мир". Сильный, свободный мир на Западе – эта надежда осуществилась. Япония поднялась из руин и стала экономическим гигантом. Италия, Франция, Бельгия – практически все государства Западной Европы политически и экономически родились заново; было создано Европейское сообщество.
В Западной Германии и здесь, в [Западном] Берлине, произошло экономическое чудо, Wirtschaftswunder. Аденауэр, Эрхард, Ройтер и другие лидеры поняли практическое значение свободы – подобно тому, как истина может процветать лишь тогда, когда журналисту предоставляется свобода слова, процветание может наступить лишь тогда, когда фермеру и бизнесмену предоставлена экономическая свобода. Германские лидеры снизили таможенные тарифы, расширили свободную торговлю, сократили налоги. Только с 1950 по 1960 год уровень жизни в Западной Германии и [Западном] Берлине вырос вдвое.
Там, где четыре десятилетия назад были руины, сегодня Западный Берлин стал крупнейшим промышленным центром Германии: деловые кварталы, красивые дома и квартиры, великолепные улицы, раскинулись лужайки парков. Там, где, казалось, была разрушена городская культура, сегодня работают два крупных университета, оркестры и оперный театр, бесчисленное количество театров и музеев. Там, где царила нужда, сегодня изобилие еды, одежды, автомобилей, замечательные товары на Ku'damm. Из разорения, из полнейшей разрухи вы, берлинцы, восстановили в условиях свободы город, который вновь считается одним из крупнейших на Земле. У Советов, возможно, были иные планы. Но, друзья мои, есть такие вещи, на которые Советы не рассчитывали: Berliner Herz, Berliner Humor, ja, und Berliner Schnause (берлинское сердце, берлинский юмор, берлинский говор).
В 1950 году Хрущев предсказывал: "Мы вас похороним". Но сегодня на Западе мы видим свободный мир, достигший такого уровня процветания и благосостояния, какой не имеет прецедентов в истории человечества. В коммунистическом мире мы видим провалы, техническую отсталость, ухудшающееся состояние здоровья населения, нужду даже в самом главном – недостаток продовольствия. Даже сегодня Советский Союз все еще не может прокормить самого себя. В результате спустя эти четыре десятилетия весь мир сделал один важный и неизбежный вывод: свобода ведет к процветанию. Свобода заменяет древнюю ненависть между государствами взаимоуважением и миром. Свобода побеждает.
И сейчас сами Советы, возможно, приходят с известными ограничениями к пониманию важности свободы. Мы слышим из Москвы много слов о новой политике реформ и открытости. Были освобождены некоторые политические заключенные. Отдельные зарубежные информационные радиопередачи более не подвергаются глушению. Некоторым предприятиям разрешено работать в условиях большей свободы от государственного контроля.
Что это – начало глубоких изменений в Советском государстве? Или же это показные жесты, предназначенные для того, чтобы вызвать фальшивые ожидания на Западе? Или же это делается для того, чтобы укрепить советскую систему, ничего в ней не меняя? Мы приветствуем перемены и открытость, поскольку мы верим, что свобода и безопасность идут рука об руку, что прогресс человеческой свободы может лишь укрепить дело мира во всем мире. Советы могут сделать еще один безошибочный шаг, который будет расценен как серьезно способствующий делу свободы и мира.
Генеральный секретарь Горбачев, если Вы стремитесь к миру, если Вы хотите процветания для Советского Союза и Восточной Европы, если Вы стремитесь к либерализации, придите сюда, к этим воротам! Господин Горбачев, откройте эти ворота! Господин Горбачев, снесите эту стену!
Я осознаю страх перед войной и боль от раскола, поразившую этот континент, и я обещаю вам, что моя страна будет пытаться помочь в устранении этого бремени. Мы убеждены в том, что мы, на Западе, должны сопротивляться советской экспансии. Поэтому мы должны поддерживать свою оборону на высоком уровне, обеспечивающем нашу безопасность. И вместе с тем мы хотим мира, и поэтому мы должны стремиться взаимно сократить наши вооружения.
Десять лет тому назад Советы бросили вызов содружеству стран Запада, грозя серьезной новой опасностью – сотнями новых и более смертоносных ядерных ракет SS-20, способных нанести удар по всем европейским столицам. Западный альянс ответил готовностью развернуть ответные ударные силы, если Советы не согласятся вступить в переговоры о поиске более разумного решения, а именно о ликвидации такого оружия обеими сторонами. В течение многих месяцев Советы отказывались вести серьезные переговоры. Поскольку альянс, в свою очередь, готовился приступить к развертыванию ответных военных сил, наступили тяжелые дни – дни протестов, подобные тем, какие произошли во время моего визита в этот город в 1982 году, – и Советы в результате покинули стол переговоров.
Но все это время союзники держались твердо. И я приглашаю тех, кто сегодня протестует, отметить следующий факт: поскольку мы сохраняли твердость, Советы вернулись за стол переговоров. И поскольку мы оставались сильными, сегодня у нас появилась возможность не только сократить темпы роста вооружений, но и впервые устранить целый класс ядерных вооружений с лица Земли.
Сейчас, когда я произношу эти слова, министры стран НАТО встречаются в Исландии для изучения прогресса, достигнутого в реализации наших предложений о ликвидации этих вооружений. На переговорах в Женеве мы также предложили серьезно сократить стратегические наступательные вооружения. И западные союзники также выдвинули перспективные предложения о снижении опасности возникновения обычной войны и об объявлении полного запрещения химического оружия.
В то время как мы добиваемся сокращения вооружений, я обещаю вам, что мы сохраним наш потенциал сдерживания советской агрессии в масштабе, достаточном для ее отражения, на каком бы уровне она ни началась. И в сотрудничестве со многими нашими союзниками Соединенные Штаты реализуют Стратегическую оборонную инициативу – исследования, имеющие своей целью положить в основу сдерживания не угрозу ответных наступательных действий, а оборону, которая действительно защищает, иными словами, систему, которая будет нацелена не на мирное население, а на его защиту. Этими средствами мы хотим укрепить безопасность Европы и всего мира. Но мы должны помнить важный факт: Восток и Запад не доверяют друг другу не потому, что мы вооружены, а мы вооружены, потому что не доверяем друг другу. И суть наших разногласий – не об оружии, а о свободе. Когда президент Кеннеди выступал здесь у ратуши двадцать четыре года тому назад, свобода была окружена со всех сторон, Берлин находился в осаде. И сегодня, вопреки давлению, оказываемому на город, свободе Берлина ничто не угрожает. И свобода сама изменяет мир.
На Филиппинах, в Южной и Центральной Америке демократия возродилась. По всему Тихоокеанскому региону свободные рынки добиваются чудес экономического роста. В промышленно развитых странах происходит техническая революция – революция, отличающаяся быстрым, поразительным развитием компьютеров и средств телекоммуникации.
В Европе лишь одно государство и те страны, которых оно контролирует, отказываются присоединиться к сообществу свободы. Однако в этот век ускоренного экономического роста, информации и инноваций перед Советским Союзом стоит выбор – в нем должны произойти основательные перемены или же он отстанет навсегда.
Сегодня, таким образом, настал момент надежды. Мы, на Западе, готовы к сотрудничеству с Востоком во имя содействия истинной открытости, для того чтобы уничтожить барьеры, разделяющие народы, создать безопасный, более свободный мир. И конечно, нет лучшего места для начала пути, чем Берлин, место встречи Востока и Запада. Свободные жители Берлина сегодня, как и в прошлом Соединенные Штаты, выступают за строгое соблюдение и безусловное выполнение всех положений четырехстороннего Соглашения от 1971 года. Давайте используем представившуюся возможность – празднование 750-летнего юбилея этого города, – чтобы начать отсчет новой эры, чтобы добиться для Берлина еще более насыщенной, еще более богатой жизни в будущем. Давайте вместе будем поддерживать и развивать связи между Федеративной Республикой и западными секторами Берлина, обусловленные соглашением 1971 года.
И я приглашаю господина Горбачева: давайте вместе работать над тем, чтобы сблизить восточную и западную части города, чтобы все жители всего Берлина могли пользоваться благами, предлагаемыми жизнью в одном из великих городов мира.
Для того. чтобы еще шире открыть Берлин всей Европе, Восточной и Западной, давайте расширим жизненно важный доступ по воздуху в этот город, находя пути к тому, чтобы сделать обеспечивающую Берлин коммерческую воздушную службу еще более удобной, более комфортабельной и более экономной. Мы надеемся, что настанет день, когда Западный Берлин станет одним из главных воздушных узлов всей Центральной Европы.
Вместе с нашими французскими и английскими партнерами Соединенные Штаты готовы оказать содействие в проведении международных встреч в Берлине. Берлину будет лишь к лицу служить в качестве места проведения конференций Организации Объединенных Наций или всемирных конференций, посвященных правам человека, контролю над вооружениями или другим вопросам, требующим международного сотрудничества.
Не существует лучшего пути для надежды на будущее, чем просвещение молодых умов, и мы сочтем за честь выступить спонсорами летнего молодежного обмена, культурных мероприятий и других программ для молодых берлинцев с Востока. Я уверен, что наши французские и английские друзья сделают то же самое. И я надеюсь, что в Восточном Берлине можно будет найти представителей власти, готовых выступить в качестве спонсоров визитов молодых людей из западных секторов.
И последнее предложение, близкое мне по духу: спорт является источником радости и благородства, и вы, возможно, обратили внимание на то, что Республика Корея – Южная Корея – предложила разрешить проведение некоторых соревнований в рамках Олимпийских игр 1988 года на севере страны. Международные спортивные соревнования могут проходить в обеих частях этого города. И существует ли лучший путь для демонстрации всему миру открытости этого города, чем предложение провести когда-нибудь в будущем здесь, в Берлине, Восточном и Западном, Олимпийские игры?
За эти четыре десятилетия, как я уже говорил, вы, берлинцы, выстроили замечательный город. Вы это сделали, несмотря на угрозы – советские попытки навязать вам восточную марку, несмотря на само присутствие этой стены. Никто не смог бы долго прожить в Берлине, не расставшись с иллюзиями. Вместо них возникло нечто прошедшее через трудности жизни в Берлине, но согласившееся с этим и продолжающее строить этот замечательный и гордый город, противостоящий тоталитарному присутствию, отказывающемуся дать свободу человеческой энергии и надеждам. Нечто говорящее мощным голосом утверждения, говорящее "да" этому городу, "да" – будущему, "да" – свободе. Одним словом, я хочу сказать, что то нечто, что держит вас в Берлине, – это любовь, любовь глубокая и постоянная.
Возможно, мы подошли к сути вопроса, к наиболее убедительному из всех различию между Востоком и Западом. Продуктом тоталитарного мира является отсталость, поскольку такой мир совершает насилие над духом, препятствуя человеческому стремлению созидать, радоваться, верить. Тоталитарный мир не признает даже символы любви и веры. Многие годы тому назад, до того как восточные немцы стали восстанавливать свои церкви, они создали светскую структуру: телевизионную вышку на Александерплац. Практически с той поры власти трудились над тем, чтобы исправить то, что они считают единственным крупным недостатком вышки, покрывая венчающую ее стеклянную сферу различными красками и химическими веществами. Но и сегодня, когда лучи солнца попадают на эту сферу – а эта сфера возвышается над всем Берлином, – лучи света образуют крест. В Берлине нельзя подавить символы любви, символы веры, как нельзя подавить и сам город.
Выглянув некоторое время назад из окна Рейхстага, этого воплощения германского единства, я заметил слова, грубо написанные на стене, вероятно, каким-то молодым берлинцем: "Эта стена падет. Вера станет реальностью". Да, эта стена падет во всей Европе. Она не сможет устоять перед верой. Стена не может устоять перед свободой.
И, прежде чем я завершу свое выступление, я хочу сказать еще одно слово. Я читал и мне задавали вопросы, когда я приехал сюда, относительно демонстраций, протестующих против моего приезда. И я хотел бы сказать, в том числе этим демонстрантам, лишь одно. Мне интересно, задумывались ли они когда-либо над тем, что, если бы они получили такое правительство, которого они, по всей видимости, добиваются, никто бы не смог делать то, что они теперь делают.
Спасибо и да благословит вас Бог.
http://lektsia.com/1x4c3a.html
! Орфография и стилистика автора сохранены
