За 17 лет путинского режима сформировался новый антропологический тип: "единоросс обыкновенный", свежая модификация "советского человека". Старый Homo soveticusиспуганно уступает ему дорогу и завистливо смотрит вслед

 

Мой младший в каникулы подрабатывает в "Макдональдсе". Приходит со смены грустный. Умер парень, с которым он работал вместе. Сбила машина. В понедельник. Умер в четверг, в больнице. Его друзья рассказывают, что все это время врачи жаловались на нехватку чего-то необходимого для спасения пациента. То крови нет – куча народу немедленно прибежала сдавать кровь. То нет необходимых препаратов и оборудования. Друзья уточнили, какие именно, и в тот же день привезли. Оплатили круглосуточное дежурство медсестры, дали денег врачу: он очень жаловался на маленькую зарплату… Оказалось, что поздно. Говорят, что если бы все это было в больнице в первые часы, когда парня привезли…

Депутат Госдумы от "Единой России", Игорь Суханов, выступая 27.07.17 на "Эхе Москвы", объяснил народонаселению, что "Сирия нам, наверное, нужнее сегодня, чем зарплаты". И чтобы ни у кого не было сомнений, чьи зарплаты он имеет в виду (а то, не дай бог подумают, что депутат Суханов готов отказаться от своей зарплаты), единоросс уточнил: "Операция ВКС в Сирии важнее, чем повышение зарплаты врачей".

Для особо тупых, которые так и не поняли, почему они должны умирать в российских больницах из-за того, что депутату Суханову так приспичило убивать сирийцев, депутат Суханов объяснил популярно: "Мы должны понимать (местоимение "мы" явно использовано в педагогических целях, поскольку сам Суханов все давно понял, и объясняет тем тупицам, по отношению  к которым правильнее было бы использовать местоимение "вы"), зачем мы ведем войну в Сирии, зачем нам Средиземное море, то есть какие угрозы таят корабли, которые могут зайти в Средиземное море, имея крылатые ракеты". После чего единоросс Суханов делает свой выбор: "Выбрал Сирию, да простят меня врачи".

Еще один видный единоросс, сенатор от Калужской области Алексей Александров, объяснил народу, почему депутат должен получать гораздо больше, чем учитель, врач, или представитель других профессий. Оказывается работа депутата "более ответственная и требует более высокой квалификации". С сенатором Александровым невозможно не согласиться, глядя на таких депутатов как Милонов или Поклонская.

С сенатором Александровым меня свела судьба в 1993 году, в стенах Государственной думы первого созыва, куда Алексей Иванович был избран при поддержке гайдаровской партии "Выбор России" и служил заместителем Егора Гайдара. В 1995 году чуткое обоняние будущего единоросса уловило новые веяния и депутат Александров создал депутатскую группу с правильным названием "Стабильность", которую сам же и возглавил. В том же 1995 году Алексей Александров вновь становится депутатом, но уже под крылом черномырдинской фракции "Наш дом – Россия". Полагаю, все уже догадались, что в следующую Госдуму наш герой вошел уже в рядах лужковско-примаковского "Отечества – Вся Россия".  Это был первый случай, когда Александров не угадал, откуда исходит аромат настоящей власти. Не его одного сбили с толку респектабельные фигуры Лужкова, Примакова, Шаймиева, Рахимова, Аушева. Многие тогда обманулись, даже Володин. Тогда, в 1999 году за странноватой первой тройкой "Единства" - Шойгу-Карелин-Гуров, не разглядели хлипкую фигурку своего настоящего хозяина. Но Александров очень быстро все понял,  ошибку исправил, ударился оземь и стал единороссом. Теперь вот сенаторствует, объясняет популяции, почему она должна жить впроголодь, а своих избранников кормить от пуза…

Вот этот типаж, назовем его "единоросс обыкновенный", он, конечно, очень похож на классического советского номенклатурщика, описанного Михаилом Восленским и осмеянного еще Маяковским в пьесе "Баня". Но есть и разительные отличия. Унылая роскошь номенклатурных привилегий представляется насмешкой сегодняшнему средней руки представителю edinorossus vulgaris, имеющему десятки миллионов долларов на счету и  кучу недвижимости в России и за рубежом. Советский номенклатурщик никогда в самом страшном сне и с самой жуткой похмелюги не предложил бы соотечественникам "поменьше есть", как это сделал единоросс из Свердловской области Илья Гаффнер.

Важным эволюционным преимуществом советского номенклатурщика был гибкий позвоночник. Но степень эластичности единоросса обыкновенного неизмеримо выше. Поскольку при всех изгибах партийной линии в ней все-таки прослеживался какой-никакой стержень в виде марксизма, коммунизма, а также интерналионализма и прочих измов. Edinorossus vulgaris в ходе долгой и мучительной  эволюции решительно отказался от позвоночника, как от конструкции, совершенно избыточной и даже вредной в суровом мире политической борьбы за выживание в эпоху развитого путинизма.

В процессе этой же эволюции необратимые изменения произошли в мозгу единоросса обыкновенного. Исчезли структуры, ответственные за логику, эмпатию, собственное достоинство. Чтобы понять масштаб эволюционных изменений и ту дистанцию, которая отделяет единоросса обыкновенного даже от такой тупиковой ветви как советский номенклатурщик, не говоря уже о нормальных людях, надо просто послушать Яровую, Железняка, Маркова, Федорова, тех же Милонова с Поклонской.

В этом году исполняется сто лет со дня рождения Homo soveticus. Одним из первых этот странный антропологический тип стал описывать философ С.Булгаков, который назвал его Homo socialisticus: "Товарищи", кажутся мне иногда существами, вовсе лишенными духа и обладающими только низшими душевными способностями, особой разновидностью дарвиновской обезьяны – homo socialisticus". Довольно подробно "человек советский" был изучен американцами в начале 50-х годов в ходе Гарвардского проекта, затем уже в 80-х - 90-х изучению этого феномена посвятил масштабное исследование Юрий Левада.

Многие археологи мечтают оказаться в Древнем Риме, палеоантологи хотели бы увидеть живого динозавра. Российским обществоведам и антропологам несказанно повезло: они могут вживую наблюдать удивительный зигзаг эволюции человека: большую популяцию единороссов обыкновенных.

Игорь Александрович Яковенко

Blogspot.ru

! Орфография и стилистика автора сохранены