100 дней своего правления премьер-министр Армении Никол Пашинян решил отметить не светским приемом, не деловым отчетом и не пресс-конференцией, а массовым митингом, созываемым на площади Республики в Ереване 17 августа. Подобный шаг характерен, скорее, для оппозиции, чем для лидера победившей революции, однако парадокс нынешней Армении в том-то и состоит, что даже возглавивший правительство и пользующийся широкой общественной поддержкой Пашинян остаётся все ещё оппозицией и прямо сейчас находится под сильнейшим внешним и внутренним давлением. Большинство в парламенте, практически весь корпус судебной власти, немалая часть СМИ по-прежнему состоят из тайных или явных сторонников или назначенцев бывшего режима. И это отнюдь не внутриполитическая проблема Армении, так как по крайней мере 20 последних лет вся реальная власть в республике вместе с экономикой, финансами, связью, транспортом, информационным полем, системой безопасности была передана Москве и контролировалась российскими госкорпорациями и спецслужбами. При этом главным кремлевским средством "профилактики" армянского сопротивления все эти годы оставался карабахский конфликт.

В предыдущих статьях на Каспаров.Ru я описывал перипетии армянского восстания и встающие перед ним вызовы и угрозы. Начиная с инцидента 17 июля, когда взвод российской армии устроил провокацию со стрельбой в армянском селе Паник, и продолжая арестами высших экс-чиновников, приближенных к "императору", правительство Пашиняна оказалось там, где и должно было быть по логике любой революции, даже самой "бархатной" — в немилости у Кремля. Шепоты и крики в исполнении российского МИДа, депутатов Госдумы, ручных политологов и журналистов в штатском, как ни странно, большого впечатления в Ереване не произвели. Более того, на встрече с народом в приграничном северном городке Берд, что по-армянски означает "крепость", Пашинян намедни дерзко заявил, что "Москве нужно адаптироваться к новой армянской реальности".

Какова же эта реальность? Речь идёт, прежде всего, о поражающей воображение борьбе с коррупцией и злоупотреблениями прежних властей, сопровождающейся громкими отставками, арестами и конфискацией имущества, что позволяет говорить уже о системной борьбе с клептократической системой. Не слишком натянутым кажется сравнение с гипотетической ситуацией в России, где пришедший к власти в результате общенародного восстания условный Навальный арестовал бы по очереди всех членов знаменитого кооператива "Озеро". В Армении не было столь эксклюзивной конторы по заготовке рогов и копыт, но в "коллекции скальпов" у Пашиняна уже есть два смещённых премьера, третий, взятый под стражу и, как главный трофей, арестованный экс-президент Кочарян. Именно это стало точкой кипения в уже и без того накалившейся атмосфере армяно-российских отношений. Открытым текстом Москва ограничилась нотой протеста, еле сдерживаясь в рамках дипломатической лексики, и то лишь по поводу ареста бывшего главы Генштаба ВС Армении генерала Юрия Хачатурова, уже год возглавлявшего объединённое командование войск ОДКБ. В Ереван был откомандирован замминистра обороны РФ, и в результате Хачатуров, обвиняемый в воровстве и коррупции, был отпущен под залог "для сдачи дел" и обязательство вернуться по повестке следователя. Московская желтая пресса радостно отрапортовала об этом заголовком "Как один русский генерал принудил к капитуляции всю Армению".

Однако вышестоящие инстанции самообманом тешиться не стали. Реальной угрозой интересам Кремля был арест второго президента Армении Кочаряна, которому следствие инкриминирует узурпацию власти, нарушение Конституции и использование армии против мирных демонстрантов, в результате чего ночью 1 марта 2008 года были убиты 10 человек. Но главным преступлением экс-президента в глазах общества была даже не установленная им диктатура, а беспрецедентная распродажа по дешевке всей инфраструктуры страны российским госкомпаниям — фактическая колонизация Армении. Именно поэтому арест Кочаряна был воспринят в Москве с крайним раздражением и беспокойством. Впрочем, для Кремля главной проблемой является, конечно, не потеря экономического контроля над Арменией, а те кровавые тайны, которые окружают приход Кочаряна к власти в Ереване после террористического акта в армянском парламенте с расстрелом восьми ведущих политиков страны и фактического госпереворота 27 октября 1999 года. Есть серьёзные основания полагать, что для КГБ/ФСБ, и в частности для Путина, именно возможное разоблачение этого заговора является наиболее нежелательным исходом ареста Кочаряна.

Всю прошедшую неделю в Ереване и в Карабахе наблюдалась беспрецедентная активизация бывшей номенклатуры, значительная часть которой все ещё сохраняет свои посты, влияние и финансовые возможности в условиях "бархатных реформ" Пашиняна, все эти месяцы опрометчиво искавшего компромисс с основной массой "бывших" и бившего только "по верхам". Контрреволюционный демарш начался, естественно, из самого гнезда контрреволюции — из парламента, 46 депутатов которого подписали петицию с требованием выпустить экс-президента из тюрьмы. К ним немедленно присоединились 15 депутатов карабахского парламента. В прессе, в интернете, даже на фасадах зданий стали появляться портреты Кочаряна, призывы освободить его, плакаты в его поддержку. Специально созданные интернет-сайты распространяют постановочные интервью "со случайными сердобольными прохожими" и публикуют фальшивые результаты фальшивых "опросов общественного мнения". Звучат обвинения в "политической вендетте", "юридической вакханалии", запугивания "гражданской войной". Так много букв "в" приводят на ум другое сравнение с заглавным "в" — Вандея: контрреволюционная спутница и неотступная тень любой революции. Читатели могут вспомнить мою апрельскую статью с предупреждениями лидерам народного восстания о недопустимости и опасности компромиссов и половинчатых мер, озаглавленную именно так — "Армянская Вандея".

Дурные предчувствия сбываются прямо на глазах — час назад Верховный суд Армении все-таки согласился изменить меру пресечения Кочаряну и выпустил его из тюрьмы, ссылаясь на иммунитет бывшего президента. Можно только представить степень давления, запугивания, продажности оставшихся неизменными "слуг закона", за неделю вдруг изменивших толкование закона от тюрьмы до суммы залога. Ситуация меняется очень быстро и может измениться вновь на момент публикации этих строк. Ясно и неизменно одно — это самый серьезный вызов армянской революции за 100 дней, прошедших с её победы.

Два дня назад в интервью о десятилетии российской агрессии против Грузии экс-президент Саакашвили предупреждал о попытке путинского реванша в Армении этой осенью и о том, что неудача Пашиняна станет нашим общим поражением. Могу только повторить эти слова. И речь идёт не только об угрозе демократическому движению в постсоветских странах. В нашем случае речь идёт о возможном поражении на всю нашу оставшуюся жизнь, об опасности полной колонизации Армении и тотальной диктатуры, которая на сей раз уже не оставит нас в живых. Пока что единственным ответом армянского общества на открытый контрреволюционный мятеж старой судебной и законодательной власти против новой и ещё слабой исполнительной стал объявленный Пашиняном на 17 августа митинг в поддержку революции.

Тигран Хзмалян

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter