Мусульманская девочка
  • 30-09-2020 (15:49)

Правозащитники назвали неэффективным следствие по процессу о женском обрезании в Магасе

update: 01-10-2020 (07:19)

Расследование по делу о калечащей операции на половых органах, которой подверглась в Магасе девочка из Чечни, затягивается, допущен ряд ошибок, заявляют представители организации "Правовая инициатива". Законодательная база для наказания за такие операции несовершенна, искоренить проблему мешает и поддержка частью верующих женского обрезания, указали участники первой в России конференции на эту тему.

Ранее жительница Чечни добилась возбуждения в Ингушетии уголовного дела об умышленном причинении легкого вреда здоровью ее девятилетней дочери. Как утверждает истица, ее бывший муж без ее ведома отвел девочку в клинику в Магасе, где ей сделали обрезание. Детский гинеколог в июне 2019 года провела над девочкой хирургическую манипуляцию, но это не было женским обрезанием, заявил руководитель клиники. За обрезание девочки в Ингушетии могут нести ответственность как врач, который провел операцию, так и руководство клиники.

Правозащитники провели по данному случаю онлайн-конференцию "Проблема калечащих операций на половых органах у девочек и женщин в России. Чему научил кейс с ингушской девочкой?". Конференция, прошедшая 29 сентября в Москве, стала первой конференцией на эту тему в России. Мероприятие прошло в рамках проектов "Правовая инициатива" и Gender.team, передает "Кавказский узел".

Девочка подверглась калечащей операции в Магасе без согласия матери, которая является единственным законным представителем этого ребенка, указала участникам конференции старший юрист проекта "Правовая инициатива" Татьяна Саввина. По ее данным, девочку сопровождала новая жена ее отца, документы которой в клинике не проверяли.

НОВОСТИ

Врач, медсестра и эта женщина держали девочку во время операции, сообщила Саввина. "Врач угрожала ей, что если она не сделает операцию (которую врач назвала "прививкой"), то умрет. У девочки порок сердца, и [такое] потрясение вообще могло иметь фатальные последствия", — подчеркнула юрист. После этой операции девочка попала в больницу, у нее посттравматический синдром — она до сих пор сильно боится врачей, рассказала Саввина.

Магасская клиника, где была произведена операция, не первый год предоставляет соответствующие услуги. Юристам удалось найти старый вариант прайс-листа клиники, за июнь 2016 года, где в списке процедур для девочек значится обрезание. "Мы не знаем, сколько девочек подверглось там операции, поскольку их родственники молчат. В данном случае дело дошло до суда только из-за конфликта матери и отца", — подчеркнула Татьяна Саввина.

Перспективы уголовного дела юрист оценила скептически. По ее мнению, следствие допустило ряд ошибок и работает слишком медленно. "27 июня 2019 года было подано заявление о преступлении, 27 июля 2019 года было принято решение о возбуждении дела по ч. 1 ст. 115 ("Умышленное причинение легкого вреда здоровью"). В ноябре 2019 года дело было передано мировому судье", — сообщила Саввина.

Фигуранты дела изменили показания. "На доследственных показаниях, которые не учитываются на суде, и врач, и мачеха (новая жена отца девочки, ребенок живет с родной матерью) с отцом, и медсестра — все подтверждали, что делалось женское обрезание по религиозным соображениям. Затем они изменили свои показания — стали утверждать, что у девочки якобы был вульвит, и надрез делали для его лечения", — рассказала юрист.

Следствием были проведены не все необходимые экспертизы, касающиеся причинения вреда здоровью, указала Саввина. "Единственная экспертиза, прошедшая 9 июля, была очень плохо проведена. Из описания не ясно, какая травма причинена девочке. Сказано о неком "рубце в области клитора". Внимание почему-то уделено лишь вопросу сохранения функции деторождения, но не другим функциям. Нужно провести еще две экспертизы: судебно-гинекологическую (где рубец, сохранились ли чувствительность и подвижность клитора) и психолого-психиатрическо-гинекологическую (как операция повлияла на возможность в будущем вести половую жизнь)", — пояснила юрист.

Как отмечает Саввина, осмотр места происшествия был проведен лишь спустя два месяца после возбуждения уголовного дела, подозреваемой стала только врач. "Дела остальных были выделены в отдельное производство, переданы в ОМВД, которое в мае 2020 года вынесло отказ в возбуждении уголовного дела, "поскольку провести проверку по установлению обстоятельств дела не представляется возможным", — рассказала Татьяна Саввина.

Суд также отказался отправить дело на доследование для переквалификации на более тяжкую статью. 30 июня 2020 года было отказано в уголовном преследовании клиники, где девочке провели операцию. Проверяющие подошли к делу крайне формально, проверив лишь материалы клиники за 2020 год и заключив на этом основании, что в клинике вообще отсутствуют услуги детской гинекологии.

Оба отказа в возбуждении дела обжалованы, но правозащитники не надеются на российское правосудие. "Таким образом, перспектива дела — это его попадание в ЕСПЧ", — резюмировала Татьяна Саввина.

Участникам конференции показали интервью с тетей девочки, Седой, где та рассказывает об угрозах со стороны отца ребенка. Мужчина заявил ей, что дал взятки, чтобы выиграть дело. Говоря о своей племяннице, Седа отметила, что та не забыла калечащей процедуры. "Женщина, сознательно ведущая свою дочь на обрезание, считает, что сексуальность — это плохо и что они (женщины) должны подавлять свою сексуальность. Единственный способ борьбы с обрезанием среди этой категории людей, не понимающих, что это плохо, — это мнение богословов. Об этом должны говорить имамы и муфтии", — заключила Седа.

Правозащитник Юлия Антонова с сожалением подчеркнула, что многие возможные региональные партнеры проекта "Правовая инициатива", боровшегося с практикой женского обрезания, в том числе вузы, органы государственной власти и местного самоуправления, отказались от сотрудничества после внесения проекта в реестр "иностранных агентов". А многие из тех, кто готов сотрудничать, боятся поднимать тему калечащих операций на публичных площадках. "Люди боятся обструкции после таких выступлений против "наших обычаев", — пояснила юрист.

Помимо просветительских лекций, необходимо продолжение полевых исследований, указала Юлия Антонова. "Поскольку наши чиновники не доверяют иностранным специалистам и исследованиям, то нужно проводить свои собственные исследования с нашими врачами-гинекологами и специалистами судебно-медицинской экспертизы", — заключила она.

В Дагестане широкое обсуждение проблемы женского обрезания началось в августе 2016 года после публикации результатов исследования "Правовой инициативы". Правозащитники отмечали, что калечащие операции на девочках совершаются при поддержке духовенства и рассматриваются населением как религиозная обязанность.

В августе Духовное управление мусульман Дагестана выпустило фетву против женского обрезания, объяснив ее появление интересом журналистов к этой теме, поскольку заявлений от потерпевших или просьб дать разъяснения от жителей не было. Официальное разъяснение муфтията о запрете женского обрезания в исламе позволит заметно сократить эту практику в Дагестане, полагают правозащитники.

Как отметила юрист проекта "Правовая инициатива" Ольга Гнездилова, возбуждению уголовных дел мешает отсутствие в российском законодательстве точного определения калечащих операций. "Начинаются разночтения, и привлечение к ответственности в этом случае затрудняется", — пояснила она. Еще одной проблемой является непонимание того, что подавление женской сексуальности, которое является следствием калечащих операций на половых органах, — это вред здоровью. Часть верующих, и даже представителей духовенства, рассматривают такие операции как сохранение "чистоты" женщин. "Пока законодатели не признают это (способность к сексуальному возбуждению) как жизненно важную функцию, мы не можем двигаться дальше", — подчеркнула Гнездилова.

В настоящее время подобные преступления рассматриваются как преступления против здоровья или как преступления против половой неприкосновенности. В первом случае, по словам адвоката, привлечь преступника к ответственности крайне сложно.

"Если речь идет о преступлении без нанесения вреда здоровью, то здесь все ограничивается штрафом и кратковременным арестом. Если о легком вреде здоровью (в случае, если человек провел не больше 21 дня в больнице), то здесь заявление может быть подано только родителями девочки, которые сами часто являются организаторами процедуры. И здесь тоже наказание — штраф или незначительный срок заключения. При этом при отзыве заявления дело прекращается. Следователи, естественно, стараются не возбуждать дела по статьям, где заявление может быть отозвано и их работа пойдет прахом", — отметила Ольга Гнездилова, добавив, что так происходит в большинстве случаев.

Кроме того, в законе предусмотрен незначительный срок давности по такого рода преступлениям. Срок давности в два года лишает пострадавшую возможности обратиться в суд по достижении совершеннолетия.

По мнению Ольги Гнездиловой, наказанию за калечащие операции должны подвергаться не только организаторы, которыми обычно являются родители потерпевших, и не только исполнители, то есть врачи, но и авторы публикаций, побуждающих проводить женское обрезание.

Шеф-редактор издания "Даптар" Светлана Анохина отметила, что впервые услышала о практике женского обрезания еще в 1981 году. "А в 1995 году я читаю в газете муфтията "Ас-салам" статью с восхвалением обрезания. Причем в еще одной статье эту процедуру поддерживал известный гинеколог, заявлявший, что он "среди обрезанных женщин никогда не встречал аморальных", — отметила Анохина.

По мнению Анохиной, именно позиция муфтията привела к широкому распространению так называемого женского обрезания. "Государство просто умудрилось закрывать глаза на все это. Все могло решиться намного проще, но власти не хотели ссориться с духовенством, поскольку муфтият у нас очень патриотичный и плотно впаян в нашу систему [власти], а сам муфтий — из района, где эта процедура процветает", — подчеркнула Светлана Анохина.

Наиболее остро проблема женского обрезания стоит в Дагестане. Ежегодно минимум 1240 девочек в этой республике становятся жертвами калечащих операций на половых органах, говорится в докладе "Правовой инициативы", опубликованном в 2018 году. С тех пор практика калечащих операций не прекратилась, сообщила 14 августа соавтор доклада, президент Центра исследования глобальных вопросов современности и региональных проблем "Кавказ. Мир. Развитие" Саида Сиражудинова.

Кавказский узел

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
Материалы раздела
  • 28-03-2024 (13:07)

"Яндекс Музыка" по требованию Роскомнадзора ограничила доступ к песне "Можно я с тобой"