Молодежь смотрит на мир глазами своих кумиров.
Вильгельм Швебель
Алексей Навальный ушел из жизни. К сожалению, это факт.
Поскольку в информационном потоке сейчас доминирует иной тренд, я хочу, прежде всего, высказать соболезнования его семье. Потому что большинство относится к его смерти не как к смерти сына, мужа и отца. А в нормальном обществе речь должна идти прежде всего об этом.
Он, безусловно, был ярким и мужественным харизматиком и, разумеется, таким, прежде всего, и останется. Он был романтиком в политике и политиком в романтике, и этого у него теперь никто не сможет отнять. Бесспорно, он подарил людям Великую мечту и Прекрасную надежду. Простую и понятную. Простую в том, что плохой ГУЛАГ можно трансформировать в хороший. Понятную в том, что это осуществимо, ничего не меняя, ничем не рискуя, ничего не отдавая, не сильно работая и, более того, при всем этом рассчитывая на перераспределение чего-нибудь в свою пользу. Он был одержимым человеком, понятным русскому уму и в силу этого готовым передать свои право, обязанность и необходимость думать самостоятельно ему.
Пожалуй, это все о Навальном-человеке.
Однако он исполнил не только роль человека, но и роль некоего механизма и идеи.
В качестве политика он превратился в своеобразный механизм, которому под силу нечеловеческие качества. Он должен был пережить все, что не под силу обычному человеку. Все, что с ним связано (бесконечные ШИЗО), просто не под силу человеческому организму.
Мы не знаем обстоятельств его смерти. Я не могу и не хочу комментировать то, что в понедельник он встречался с родными, а за день до смерти выглядел здоровым и жизнерадостным в судебном заседании. В любом случае вина за его смерть ложится на российские власти, которые незаконно содержали его в тюрьме по сфабрикованным обвинениям.
Но Навальный — это, прежде всего, идея.
Идея о том, что Россия в нынешних размерах может быть нормальной страной, а русские в такой стране могут быть нормальным народом. Именно по этой идее сегодня скорбят. Именно разрушение этой идеи вызывает гневную риторику и все кары небесные.
Потому что, признав, что это не работает, необходимо заниматься делами земными, принимать решения самим, без надежды на то, что эту страну и этот народ могут сделать безопасными Навальный, Ходорковский или кто-нибудь другой. И признать, что иного пути, кроме своевременного нанесения поражения этой стране и этому народу, нет.
За эту идею уже немало заплачено кровью и человеческими жизнями. Теперь этой идее принесена еще одна жертва.
В свое время в коммунистической Польше было достаточно убийства ксендза Попелушко агентами госбезопасности, чтобы страна в очередной и последний раз пришла в движение и поставила крест на этой системе.
Возможно ли такое в России?
Разумеется, если смерть Навального спровоцирует такой процесс, то это будет и его личной Победой, и торжеством его идеи. Но никаких оснований верить в это нет. Сотня тысяч протестующих, если они есть, и несколько сотен задержанных — наглядное тому подтверждение.
"В странах, для которых цивилизация — вещь естественная, то есть давно знакомая, человеческую жизнь подвергают опасности лишь ради всеобщего блага, признаваемого за таковое большинством нации" (Астольф де Кюстин).
Ситуация с А. Навальным подтверждает лишь обратное. Эта страна и этот народ не заслуживают никаких жертв. Более того, не все народы и регионы России согласны быть частью чего-то, пусть даже прекрасного.
Другое дело, что необходимо демонтировать это государство и фрагментировать АБСОЛЮТНОЕ ЗЛО, которое представляет собой этот народ.
Мир без человека по фамилии Навальный безусловно обеднел.
Но о мире без ПРБ этого сказать нельзя.
Во всяком случае, есть все предпосылки осознать, что со смертью А. Навального надо положить конец системе, порождающей эту ужасную череду смертей.
Возможно, это и станет лучшим памятником этому незаурядному человеку.
