В предисловии к недавно переизданному исследованию "Февральская революция" его автор - оксфордский профессор историк Георгий Катков недоумевает:

"Во всей обширной империи нигде, кроме столицы, не было зарегистрировано крупных беспорядков... Положение на фронте также выглядело довольно стабильным. В отличие от тревожных (апрель-сентябрь) месяцев отступления 1915 года оно не вызывало недоверия военному командованию. В обеих столицах наблюдалось усиление нервозности, но главным образом среди публики, читающей газеты... Казалось, ничто не указывало на то, что это брожение распространится на другие районы страны, и менее всего на армию. Тем не менее, случилось именно это, и реакция страны на февральские события в Петрограде была столь же единодушной, как бы она стала и в том случае, если бы ее заранее организовали и отрепетировали. Это единодушие, практически полное отсутствие сопротивления, безоговорочное принятие перемен, которые еще несколько дней назад никто не предполагал, казались современникам мистикой и способствовали приобретению революцией почетного названия, которое она не совсем заслужила: "Великой бескровной революции России". Такое единодушие больше не повторялось".

А буквально за неделю (!) до судьбоносного февраля Ленин выступает перед представителями рабочей молодежи в Швейцарии. "Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции ", - посетовал Ильич. Напоминаю: "старику" на тот момент 46 лет (для сравнения: Лимонову сейчас 63, Путину – 54). Февраль – это уже вторая революция, которую большевики благополучно "проспали" (первая – 1905 г.).

Того же мнения придерживалась охранка. Начальник Петроградского охранного отделения Головачев в своих докладах предсказывал на февраль 1917 года никакую не революцию, а... "погромы евреев или немцев со стороны националистически настроенных монархистов" (то, на что сам выделял бюджет). У Дудаева – благоразумно притворившегося Сурковым, надо думать, похожие прогнозы. Степень их сбываемости, понятное дело, вполне себе головочевская...

Не знаю, заметили вы или нет, но сегодняшняя Российская Федерация находится в "предфевральском" состоянии. Чтобы сэкономить свое и ваше время, я не буду оснащать данное утверждение доказательной базой. Просто признайте очевидное, и будем двигаться дальше.

Как будет выглядеть наш февраль? Очень просто. Неожиданно нагрянет зима и выяснится, что бескорыстное стремление властей вдуть в экспортную трубу побольше газа и, извините за выражение, отопительный сезон – как гений и злодейство – две вещи несовместные. Опять же законное желание начальства (на всех уровнях) обеспечить себе безбедную старость плохо сочетается с такими прозаическими вещами как замена труб, ремонт котельных и прочая "подготовка к зиме". Итог сей несовместимости понятен.

В общем-то, в этом нет ничего нового. Шойгу уже возил в голубом вертолете пучки труб для замерзающего Приморья, а в городе Усть-Кут два года подряд отдирали от бетонного пола примерзшего к нему ветерана. Но это самое ежегодное "отдирание" не может происходить бесконечно долго. У них растут аппетиты. Мы тоже на месте не стоим – мозги прочищаются. Кроме того, они уже заложились на дорогую нефть, а она – дрянь такая! – вниз устремилась, угрожая перегретому до белого каления рынку недвижимости. За парочкой кондопог тоже дело не станет. Опять же на смену кремлелюбивому Бушу-младшему вот-вот придут демократы с "правами человека" под мышкой. Надменные европейцы вот-вот начнут сосать каспийские углеводороды "в обход"... В общем, много неприятных мелочей, которые в какой-то момент наложатся одна на другую и дадут кумулятивный эффект. В какой именно момент – Бог весть. Но в том, что обратно в тюбик зубная паста не полезет, можно не сомневаться.

В феврале 1917 тоже, как мы видим, ничего сверхъестественного не произошло. Просто ребеночек созрел и запросился наружу. Срок пришел... Будущая мамаша в этот момент беззаботно щебетала в телефонную трубку. По телевизору начались "Звезды на льду". Муж только-только сунул в микроволновку свой быстрозамороженный ужин. Почему именно сейчас должны отойти воды? Почему не дать мужику нормально поесть, а ей – попрощаться с подругой и вдоволь налюбоваться на фигуристов? Спросите, чего-нибудь полегче...

Почему февраль 1917 не удался? Ведь если б удался, не понадобился бы октябрь... Если коротко: политические силы, претендовавшие в тот момент на власть, оказались категорически не готовы к свалившемуся на их головы "счастью". Одни – революционные партии – были настроены на бесконечно долгую борьбу (см. реплику Ленина), другие – думская оппозиция и земцы – на не менее долгое выклянчивание у царского правительства микроскопических "дополнительных полномочий". Когда ангелы пропели и тем, и другим: "Полноте ребячиться. Ступайте царствовать!", они не знали, что делать. Когда же, наконец, дело дошло до Учредительного собрания (полгода с лишним спустя!), "караул" уже конкретно "устал". Технологичные и циничные большевики поставили на голый популизм ("Земля – крестьянам, фабрики – рабочим!" и прочую "воду – матросам!"), адресованный политически незрелой части общества. И выиграли. Победу им обеспечили два обстоятельства: 1) Советы выглядели как единственная дееспособная власть в разваливающейся стране; 2) они были единственными, кто, не моргнув глазом, мог ответить на любой вопрос, касающийся будущего. "Верую, ибо безумно!" – это как раз про них и про тех, кто их слушал. На фоне крючкотворства каких-нибудь кадетов-октябристов большевики были неотразимы...

Вернемся к нашему февралю. Риски похожие, но есть и обнадеживающая разница. Во-первых, нынешний политический класс (не путать с бюрократией из кремлевских партий) и население страны не разделяет пропасть. Советская власть, вдоволь над нами накуражившись, обеспечила таки вполне приличный образовательный и культурный уровень для большей части населения страны. Годы же прожитые после ее крушения сыграли роль сорока моисеевых пустынных лет. Последние предрассудки (по части "сильной патриотически настроенной власти") из нас выколотил уже Путин в ходе своего феерического второго срока. Нынче, сколько не кричи "Сарынь на кичку!", ни до кого не докричишься – ни тебе революционных матросов, ни "человеков с ружьем" с германского фронта, ни безлошадного крестьянства, ни чернорабочих с тачками. Даже самые социально неблагополучные наши сограждане ментально от тогдашних "широких масс" бесконечно далеки. С другой стороны, даже самые рафинированные представители нашего политического класса просиживали штаны в такой же советской средней школе и смотрели тот же телевизор. Все это – гигантский плюс.

Но главной опасности это не отменяет. Как справедливо заметил Филипп Киркоров, "на интервью к звезде надо приходить подготовленным, а не так – вчера в подворотне, а сегодня здесь на втором ряду". Чтобы не наступить на те еще февральские грабли оппозиция должна крепко подумать над своим поведением. Пока еще не поздно...

Очевидно, что в 1917 году крушение самодержавия застало врасплох и системную оппозицию, и революционные партии... В том, что играть в азартные игры с Кремлем сегодня равносильно политическому самоубийству, сегодня мало кто сомневается. Менее очевидной представляется губительность ставки на кремлеборчество. В принципе, такая позиция вполне естественна. Глупо наказывать себя воздержанием, когда кремлевская рыхлая жопа так настойчиво просит пинка. Пинать ее можно и нужно. Важно не делать этот незамысловатый элемент главным номером своей обязательной программы. Все равно крушение путинщины случиться в момент, который мы не в силах не только существенно приблизить, но и элементарно предсказать. А потому наши светильники должны быть всегда снабжены горючим маслом. Когда неизбежное случится, мы, как Мольтке в первый день войны, прикажем адъютанту распечатать заранее заготовленный пакет с инструкциями и без помех досмотрим причитающиеся нам сны.

Что должно быть в пакете? Ни мало не много, четкая последовательность действий, результатом которых должна стать иная политическая система, исключающая повторение путинщины. В 1917 году такой пакет был невозможен в принципе. Сегодня – возможен и даже неизбежен.

То, что еще вчера выглядело экзотикой – объединение носителей полярных идеологических взглядов вокруг требования политических свобод ("Другая Россия"), – стремительно становится оппозиционным мейнстримом. После "Русского марша", прошедшего под демократическими лозунгами и, мягко говоря, неожиданной реакции на это событие молодых либералов, забрезжила надежда на общеоппозиционное видение будущего политического устройства страны. Его еще предстоит "разжевать" и оформить. Изложу пока собственную версию...

Ельцинская Конституция отправляется в утиль вместе с президентскими гиперполномочиями. Россия становится либо парламетско-президентской, либо просто парламентской республикой. В новой Конституции четко прописывается все то, что в старой сознательно затуманивалось: вопрос о собственности на недра и их содержимое, статус русского народа и русского языка, права национальных меньшинств, статус национально-территориальных образований, местное самоуправление и так далее (могут рассматриваться разные версии новой Конституции, важно, чтобы по ключевым вопросам удалось достичь консенсуса). Россия должна получить в качестве основного закона ясный, непротиворечивый, современный документ.

На время, пока новая Конституция не принята (переходный период), власть в стране будет осуществляться специальным органом, полномочия которого заканчиваются после принятия новой Конституции. В проекте Конституции , предложенном в свое время Институтом национальной стратегии, есть специальная ветвь власти – блюстительная (орган, составленный из наиболее уважаемых представителей трех главных государствообразующих корпораций – армии, церкви, академии наук). Это, на мой взгляд, один из обсуждаемых вариантов формирования переходного правительства.

Так или иначе, речь идет о власти, обладающей двумя свойствами – народное доверие, ограниченный срок.

Правительство переходного периода должно: обеспечить проведение полноценных парламентских выборов с участием всех имеющихся в стране реальных политических сил (в том числе, оставленных за бортом нынешним выборным законодательством, имеющим репрессивный характер), обеспечить равные условия для их предвыборных компаний (в том числе равный доступ к СМИ), обеспечить процедуру голосования и честного подсчета голосов, обеспечить процесс принятия новой Конституции парламентом, передать власть сформированному парламентским большинством (или коалицией) правительству. Понятное дело, оперативное управление страной до этого момента также осуществляет переходное правительство.

Это даже не эскиз, а эскиз эскиза того, что должно быть. Но один принципиальный момент я все-таки хочу подчеркнуть – оппозиция не должна заниматься "предрешенчеством" и искать в своих рядах будущего президента. Это в корне неверно. Необходимо составить своего рода пул из персон, личные параметры которых позволяют рассматривать их в качестве главы или одного из членов переходного правительства – правительства народного доверия. Навскидку я бы в него внес Примакова, Геращенко... Если бы Аркадий Вольский был бы жив, он тоже непременно был бы в этом списке. Там могут быть и совсем не политики, а скажем, писатель Солженицын или ученый Алферов. Опять же, я не настаиваю на конкретных персонах, мне важно продемонстрировать сам принцип.

И последнее, что хотелось сказать. Не исключено, что на первых после крушения путинщины свободных выборах убедительную победу одержат националисты. Такой исход вполне вероятен, если политическая активность, возникшая вокруг "Русского марша", приведет к созданию современной националистической партии европейского типа. Ответственные либералы и левые, на мой взгляд, не должны видеть в таком результате свое поражение. Если политическая система России будет надежна защищена от узурпации, они смогут существенно влиять на политический курс страны через парламент и общественные институты. Ну и, разумеется, им никто не запрещает претендовать на власть на следующих выборах – когда населением будут востребованы именно их идеи.

Владимир Голышев

Вы можете оставить свои комментарии здесь

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter