Российская историческая наука создала удивительную, внутренне противоречивую и нелогичную концепцию истории русской Смуты начала XVII века. Самая нелепая нелепость этой концепции — история самозванства, явления, которое пышным цветом якобы цвело в то время. Уже основоположник российской историографии Николай Карамзин предлагал своим читателям поверить, что русский народ был в те годы столь легковерен, что готов был минимум двадцать (!) раз за десяток лет поверить в царское происхождение различных расстриг, бывших пономарей, а то и просто "неведомых жидовинов из Киева". Ну, просто не народ, а сборище простаков! И как только кто-то из этих странных персонажей объявлял о своём царском происхождении, так сразу тысячи, а то и десятки тысяч посадских людей, стрельцов, дворян, крестьян и даже бояр шли за ними на Москву! И так не один десяток раз! Короли заключали с расстригами союзы и объявляли им войны, а вчерашние пономари вели манёвренную войну и проводили финансовые реформы.

Такое невозможно!

В противовес нелогичной версии наших историков я выдвинул гипотезу о том, что самозванцев в период Смуты вообще не было. Все царевичи были "настоящие". И мы имеем дело не с похождениями нелепых расстриг, а с династической войной трёх династий:

  • Династии московского дома князя Даниила Александровича, то есть основной ветви Рюриковичей, которая не угасла в конце XVII века, а имела продолжение в лице Дмитрия Угличского ("Лжедмитрия II" по учебнику истории, и он же, по моей версии, не сын, а внук Ивана Грозного, сын Ивана Ивановича).
  • Династии Рюриковичей нижегородского дома князя Василия Кирдяпы, то есть Шуйских, в лице Дмитрия Ивановича Шуйского ("Лжедмитрия III" учебника истории).
  • А также династии Бекбулатовичей-Мстиславских, потомков Симеона Бекбулатовича и Анастасии Мстиславской, сыновей этой четы: Дмитрия Симеоновича ("Лжедмитрия I" из учебника истории), Фёдора Симеоновича ("Лжефёдора"), Ивана Симеоновича ("Ивана Осиновика"), а также внуков венценосной четы: Петра Фёдоровича ("Лжепетра"), Ивана Ивановича ("царевича Августа"), Дмитрия Ивановича ("Лжедмитрия IV"). Убитые "Лжедмитрием II" семь якобы малоизвестных "лжецаревичей" (Мартын, Клементий, Семен, Савелий, Василий, Георгий, Гавриил) по моей версии — малолетние дети Фёдора Симеоновича.

Эта гипотеза позволяет убрать из российской истории множество нелепостей и объяснить большое количество ранее непонятных эпизодов истории Смуты. Я изложил эту гипотезу в ряде статей, опубликованных в основном в сетевом журнале "Дискурс". Я осознаю, что степень доказуемости данной гипотезы примерно та же, что и её антитезы. И потому никому не мешаю продолжать верить в то, что некий монах-расстрига "бежал к украинцам в их буйные курени, владеть конём и саблей научился, явился к вам, Дмитрием назвался, и поляков безмозглых обманул". Спорить с тем, что украинцы "буйные", а поляки "безмозглые" в России нельзя. Ибо Пушкин — наше всё.

В свете моей гипотезы об отсутствии самозванцев порассуждаем об истории последних, двух самых неизвестных "лжецаревичей", "Лжеиванов Дмитриевичей" (возможных выживших детей Марины Мнишек).

Сначала хотелось бы упомянуть об одном практически неизученном нашими историками средневековом институте — институте чрезвычайного спасения наследника царского или княжеского рода. В фольклоре этот институт хорошо описан и выглядит так: царь или князь, видя, что его роду и единственному наследнику рода грозит смертельная опасность, прячет его, отправляет с верными слугами в "надёжное место" переждать угрозу. Длительность пребывания в этом особом месте иногда может растянуться на долгие годы. И только возмужав и отсидевшись в "надёжном укрытии", юный царевич или княжич выходит "на волю" либо для возвращения трона, либо для мести своим врагам.

Мы бы оставили всё это на совести сказочников, но Н. Карамзин сообщает, что дед царя Василия Шуйского, князь Андрей Михайлович Шуйский был репрессирован Иваном Грозным в годы опричнины. О том, что происходило следом, традиционные историки рассказывают так: после ареста Андрея Михайловича некий слуга увёз его сына, маленького Ванечку, будущего отца царя Василия, в Белоозеро, спас от царя-людоеда. И там этот слуга жил лет пять крестьянским трудом, а малыш-Ваня бегал босоногим подпаском. Позже слуга обратился к грозному царю — и тот простил малыша, вернул его в столицу, так как "сын за отца не отвечает". И этот рассказ нам преподносят как достоверные сведения об отце Василия Шуйского. Значит, институт чрезвычайного спасения наследника действовал.

Вернёмся к последним "самозванцам". Полагаю, что не все читатели хорошо знакомы с биографиями "Лжеиванов Дмитриевичей", а потому сначала дадим небольшой экскурс в традиционную историческую науку.

Итак, небольшая армия императрицы Марины Мнишек и атамана Ивана Заруцкого (т.н. "первое ополчение"), находившаяся под присягой малолетнему царю Ивану Дмитриевичу, была в 1614 году разбита Романовыми на Нижней Волге. Императрица, атаман и маленький царевич были доставлены в Москву, где первую заточили в монастырь, второго посадили на кол, а маленького ребёнка повесили. Проромановская историография упорно говорит о том, что сын Марины Мнишек был от Ивана Заруцкого, то есть был не царевичем, а "ворёнком". Сама Марина говорила, что это не так, что Иван зачат от царя Дмитрия и Романовы совершили цареубийство. Вскоре появились люди, говорившие, что повесили в Кремле вообще не того человека. А настоящий царевич жив. Это — Ян Луба в Речи Посполитой.

Иван Дмитриевич I (Ян Фаустин Луба учебника истории)

Согласно традиционной историографии, Ян Фаустин Луба действительно воспитывался как русский царевич. Его матерью на самом деле была некая Марина, а отцом — некто Дмитрий (при этом проромановская историография уверяет, что это была семья шляхтича Лубы). Ян был привезён в Польшу из России, где его отца убили, а мать заточили в тюрьму (проромановская историография уверяет, что семья Лубы служила Владиславу и семейная трагедия произошла в 1610 году). Кстати, это совпадает с датой смерти Дмитрия II.

Далее Лубу усыновил некто шляхтич Белинский. Шляхтич этот в 1614 году пытался спасти из заточения маленького царевича Ивана Дмитриевича. Согласно проромановской историографии, это ему не удалось, согласно другой версии — удалось. Согласно проромановской историографии, он начал выдавать своего пасынка за спасённого царевича, согласно антиромановской — подменил царевича на пасынка и маленького настоящего Лубу повесили в Москве на Фроловских воротах.

Далее — то ли спасённый царевич, то ли Ян Луба был представлен королю Сигизмунду и Сейму как русский царевич. Король и Сейм согласились с доводами Белинского и признали в мальчике, который был им представлен, русского царевича Ивана Дмитриевича, то есть был задействован институт чрезвычайного спасения наследника. Полагаю, что король и Сейм вряд ли бы поверили кому-то на слово. Полагаю, что для такого решения нужны были очень веские аргументы и, возможно, документы. При этом проромановская историография уверяет, что Сигизмунд блефовал.

Так или иначе, но новоявленному царевичу предоставляют царское содержание и в 1619 году отдают на воспитание канцлеру Льву Сапеге, фактически второму лицу государства. Сапега, в свою очередь, поручил образование Ивана святому Афанасию Брестскому, который в своих святых промыслах и не мыслил об Иване иначе как о русском царевиче. Здесь уже возникает вопрос к РПЦ. Если святой Афанасий Брестский признавал Ивана царевичем, то не является ли признание его самозванцем противоречием православию?

В 1634 году Владислав IV, новый король Речи Посполитой, запретил величать Ивана царевичем и сократил его жалование, но не отменил его, и оно оставалось весьма значительным. Иван пошёл на военную службу и стал служить в гарнизоне Брест-Литовска писарем (начальником штаба). В 1644 и 1646 годах русским правительством были сделаны безуспешные попытки требования экстрадиции Ивана в Россию. Поляки ответили отказом. Далее в биографии Ивана следует потрясающий эпизод! В 1644 году его приглашают к тяжело больному царю Михаилу Фёдоровичу в Москву, куда он прибывает в составе польского посольства. Его принимает сам царь и ведёт с ним несколько месяцев переговоры. Представляете? Почти полугодовые переговоры царя на смертном одре с якобы "самозванцем"? А может быть, умирающий царь, готовясь предстать перед Богом, думал, не вернуть ли трон законной династии, которую он сверг в 1613 году? А может быть, хотел его регентом сделать, ведь Алексею Михайловичу в 1644 году всего 15 лет!

В 1645 году Иван покидает Москву. По возвращении в Речь Посполитую король Владислав IV назначает его писарем королевской пехоты (начальником Генштаба). Русская агентура при дворе Владислава активно интригует против Ивана, пытается внести в Сейм законопроект о том, что он не сын Марины Мнишек. Сейм проект не рассматривает. Есть версия, что русские шпионы всё же выкрали царевича и через Швецию вывезли в Москву, где и казнили. Есть и другая версия о героической гибели Ивана в битве с татарами под Пилявицей в 1648 году.

Иван Дмитриевич II (Иван Вергунёнок по учебнику истории)

История рассказывает нам и ещё об одном Иване Дмитриевиче. О некоем Иване Вергунёнке, якобы полтавском казаке. Ранняя его история, согласно проромановской историографии, такова: родился в городе Лубны, ушёл в Полтаву, потом к запорожцам, воровал, охотился. Был взят в плен крымскими татарами и продан некоему еврею в Крым, в Кафу. Эта часть биографии Ивана Вергунёнка абсолютно недоказуема. А далее идёт более достоверная информация. В Кафе он заявил о своём царском происхождении. И ему верят! И не легковерные слушатели в кабаке, а сначала, в 1641 году, крымский хан Бахадыр I Гирей, которому еврей-рабовладелец представил Ивана, а потом с 1644 года даже сам турецкий султан Ибрагим I.

Сделаем небольшую паузу и обратим внимание на роль еврея-работорговца. Из традиционной истории мы знаем, что при обыске оставленного сторонниками Дмитрия II тушинского лагеря в личных вещах царя нашли Талмуд. Из чего был сделан вывод о тайном иудействе Дмитрия II. Я не уверен, что русский православный царь носил с собой Талмуд. Полагаю, что книга не его. Полагаю, она принадлежала Марине. Полагаю, что она контактировала со своими тайными единоверцами, подготавливая с их помощью систему чрезвычайного спасения наследника. Ну где, как не в Турции, можно было спрятать маленького Ивана Дмитриевича? С Речью Посполитой и Швецией Дмитрий II крепко поссорился, воевал с ними, и в тех странах его наследника загубили б сходу! И кто, как не евреи или караимы, смогут обеспечить секретность проекта?

Обращаю ваше внимание и на то, что в 1639 году хан Бахадыр I заманил в Крым и казнил убийцу Дмитрия II князя Петра Урусова. Крымский хан этой казнью заявил, что он мстит за смерть законного русского царя Дмитрия II. Признанием легитимности царевича Ивана Дмитриевича крымцы противопоставили себя Романовым и выступили радетелями за основную ветвь Рюриковичей. Казнью Урусова крымский хан признал, что у него гостит именно сын Дмитрия II.

С 1644 года царевич Иван Дмитриевич находится в Стамбуле. Его жалует султан и предоставляет кров великий визирь.

Царь Алексей Михайлович требует у турок в 1646 году выдать царевича Ивана. Турки сначала отказываются, но потом внезапно меняют своё мнение и сажают царевича в темницу. Сие удивительным образом совпадает с увеличением выплат русским правительством тыша, "поминок по дани", которое московское правительство платило туркам с 1616 года. Тыш увеличен с 7 тысяч до 12 тысяч рублей (а по некоторым данным, до 20 тысяч рублей). Короче, на мой взгляд, русские купили у турок смерть царевича.

Что же было на самом деле?

Я полагаю, что ни один из участников этой драмы не врал. Московское правительство не врало, когда говорило, что у Марины Мнишек сын от Ивана Заруцкого и что этот "ворёнок" повешен на Фроловских воротах Кремля. Марина не врала, что у неё сын от Дмитрия. Полагаю, что она имела сыновей от обоих Дмитриев. Видимо, у императрицы было трое детей: Иван Дмитриевич от Дмитрия I, Иван Дмитриевич от Дмитрия II и Иван Иванович от Заруцкого. Перепутать этих людей или "слить" в единый персонаж для будущих поколений проромановских историков — элементарная задача. Внимательный читатель может возразить, что невозможно в одной семье несколько раз давать наследнику одно и то же имя! Ещё как возможно, уважаемый читатель! Никто же не удивляется, что Иван Грозный был отцом царевича Дмитрия от Анастасии Романовой и якобы отцом царевича Дмитрия от Марии Нагой?

Но, так или иначе, я уверен, что к концу 40-х годов XVII века все наследники Марины Мнишек были убиты. Основная ветвь Рюриковичей была уничтожена.

Эпилог

Говорят, что в 1774 году у Фридриха II Прусского спросили, верит ли он, что Пугачёв — это "воскресший" Пётр III. "Нет, — ответил остроумный монарх. — Если в Петербурге кого-то захотят убить, то он уже не воскреснет!"

Возможно, этот каламбур применим и к Московскому царству XVII века.

Дмитрий Левчик

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter