Под этим вопросом я подразумеваю весь спектр возражений и сомнений, которые обычно адресуются либертарианцам и сторонникам свободного рынка (это не одно и то же). И обычно не с целью узнать ответ (кто ищет ответы, тот сам находит их в книгах и собственных размышлениях о прочитанном), а с желанием доказать, что "эти глупые мечтатели" предлагают нечто несуразное и невозможное. Дескать, если не можете быстро и коротко ответить, куда "при либертарианстве" мне обращаться с поломанной ногой или за пенсией, то вот и не говорите! Убойным аргументом непременно явится крошка-сиротка безногая, без забот государства обречённая на смерть от голода под забором виллы богатея.
Тут по сюжету приходится напоминать, что вся благотворительность и забота о нетрудоспособных людях исторически развивалась абсолютно без помощи государства, и даже в какой-то степени вопреки любой власти. И лишь относительно недавно была государствами перехвачена исключительно для обоснования сбора налогов. Отчего лучше исполняться не стала. Но мы эту часть опустим, чтобы не увлекаться подменным смыслом вопросов в сторону от сути. Потому что на самом деле спрашивающие утверждают, что обрушение государства со всеми его институтами осложнит и ухудшит положение "простых людей".
Подтверждаю: это чистая правда. Недавним историческим опытом обрушения конкретного государства с обнулением его социальных обязательств это подтверждено. Тут только хотелось бы понимания, чем "после" отличается от "вследствие".
Сначала, в 1917 году, у всего населения бывшей империи отняли всю собственность. Движимую, недвижимую и сбережения в банках, у кого они были. И сами банки со всем содержанием. Обещали разделить по справедливости, на деле стали от имени государства и по его усмотрению распределять и выдавать. При этом всех заставили только на государство работать. "Получка" в этом процессе никогда не была заработком: кто-то получал несоразмерно больше создаваемой "общественной пользы" (прибыли государства), большинство – сильно меньше. За принудительный труд государство обещало содержание в старости и при утрате трудоспособности. Не все до этого блага доживали. И не всем оно было положено. Но в целом трём-четырём поколениям советское государство, таки да, оплачивало скудное доживание до смерти. В последние десятилетия допечатывая денежные знаки. Потому что хозяйствовало оно хреново, и если бы торговля нефтью не позволила закупать потребительские товары за рубежом, то в магазинах на допечатанные деньги нечего было бы купить на 20 лет раньше.
Что представляли собой деньги граждан "на сберкнижках"? Коих у оборотистых дельцов значилось много, но у абсолютного большинства советских людей – тысяча-две-три на машину, на свадьбу детям и так называемые "гробовые". Их просто не существовало. В советской государственной бухгалтерии реальных денег не было, только расчёт "изъятие-распределение". А распределять в госценах приходилось всё больше, чем изымалось из производств.
Что неудивительно, потому что танки и ракеты, красиво учтённые в ВВП, население ни есть, ни носить не смогло бы. Трактора и станки людям непродавались. Цифры в сберкнижках – "отложенный спрос", что на нормальный язык переводится как "по госценам на несуществующие деньги купить нечего".
Что было бы, если бы всё население в СССР пришло бы в один день снять свои сбережения с книжек? Допустим, что государство распорядилось бы и успело все эти сотни миллиардов рублей напечатать – оно же было само себе хозяин-барин, и рублёвый банк у него был только один. На следующий день в магазинах не осталось бы не только спичек, но и прилавков. Разумеется, никто на такое пойти не мог, когда товарные запасы (а они в основном состояли из никому не нужной продукции дрянного качества) по ценам в разы меньше денежной массы. Конфискационная реформа Павлова собственно и была признанием, что этих денег нет. Пришлось "обнулить" хотя бы часть больших счетов. Напомню, что это произошло ещё до "перезагрузки" государства в новое. Потому и признание, что сберегаемых денег не существует, было мутным и воровским. Новому, постсоветскому правительству хотя бы врать не пришлось.
Зачем понадобился сей экскурс в недавнее прошлое?
Для прямой аналогии.
Проблему, которая рано или поздно обернётся потерей привычного образа жизни, создаёт государство. А не его крах. Крах лишь обнажает тотальный про… ну пусть будет – провал государства абсолютно во всех сферах, куда оно влезло, заползло, какие под себя захватило. В случае с СССР – это было вообще всё в стране. Государство СССР обнулилось, когда уже не справлялось с созданными проблемами.
До последнего предела оно мухлюет, натягивая туда-сюда дырявый тришкин кафтан. А когда кафтан с треском рвётся в клочья, у обывателя с перепугу заклинивает банальную логику. И он с досады винит следствие, оправдывая причину.
А сейчас я страшную весть принесу в ваш дом, приготовьтесь!
Федеральная Резервная система США сегодня по сути мало чем отличается от государственного банка СССР. Я про госбанки других государств даже не говорю, потому что они все так же устроены, как ФРС, да ещё и зависят от доллара.
Желающих советовать автору "что-то почитать" спешу сразу успокоить: я знаю, чем ФРС отличается от госбанка СССР. И не только. Даже неплохо себе представляю, насколько финансовый рынок сложнее советской системы госрегулирования. Но для того, о чём я говорю, как раз важно то, чем не отличается. Например, тем, что банки, рефинансируемые ФРС, не являются на самом деле банками, и никакие вклады граждан там не хранятся. И собственные деньги банка тоже. Ни в каком виде. Их резервы состоят из электронных цифр и ценных бумаг. Выданные кредиты тоже состоят из цифр. Когда кредиты не возвращаются (они давно так раздаются, что не могут возвращаться), а приобретённые банком бумаги "внезапно" дешевеют, то продолжение жизни банка зависит только от пополнения резерва (цифрами же) из ФРС.
А теперь следите за руками: государство (правительство) знает, что спущенный через ФРС очередной госдолг увеличивает количество денег. На счетах (как на сберкнижках СССР) они есть, а товарные запасы под них сами собой не возникли. Один раз нарисовали госдолг, ещё раз, ещё много-много раз. Ой. Надо что-то делать. Ну правительство США не звери же какие-нибудь, чтобы конфискационную реформу Павлова проводить. Этак можно угробить доверие к доллару в мире, боже упаси! Зато вот обнаружилась пара-тройка банков, которым не повезло с покупкой внезапно подешевевших бумаг, невозвратом кредитов, и теперь дебет с кредитом не сходятся. Не слишком большой банк? Отлично, можно не спасать и не покрывать его долги! Банк закрывается, продаётся. Долги списываются, цифры уменьшаются. Путь небольшие, меньше госдолга, но приятно. Почти как после реформы Павлова, ею тоже "сберкнижные" деньги удалось ненамного сократить. Но её только один раз провели, а тут курочка по зёрнышку может склёвывать лишнее.
При исчезновении лишних денег ни одно руководящее лицо банков не пострадало. Исчезли те деньги, которые, как думали некоторые граждане, у них есть.
Ввиду той сложности системы, которую я, упрощая, не представила во всей красе и многообразии, продолжаться это может гораздо дольше, чем мухлёж СССР с якобы деньгами. И вряд ли рухнет в одночасье, хотя никто не знает, и ничто не исключено. Важно понимать: государство грабит своих (и не своих) граждан, пожирая своей деятельностью их доходы и сбережения. Не так заметно, как СССР в расцвете и в агонии, но постоянно и неуклонно. Кто будет виноват, когда пузыри цифровых денег начнут с очень большим, глобально-громким треском лопаться?
Очень огорчённым гражданам скажут, что виноват свободный рынок. Как обычно. Многие поверят. Хотя вся афера с госденьгами стала возможной лишь потому, что государство деньги присвоило и переподчинило нерыночным законам.
В перспективе видна ещё одна проблема перехода от сгнившего государства к безгосударственным порядкам. Она настолько огромная и сложная, что предложить какие-то способы её щадящего разрешения невозможно. Это люди. Не представляющие, как можно жить без привычных государственных институций и привычных порядков.
Как те люди, что после краха СССР продолжали выходить на государственную работу. Хотя им платили совсем мало, меньше растущих цен на хлеб, или вообще прекратили выдавать зарплату. Они не понимали, что делать. Не знали другого способа жизни. Одни (единицы из сотен) начинали "крутиться", чем-то торговать или оказывать профессиональные услуги за наличные, другие переходили на самопрокорм с огородов, третьи уезжали… А большинство так и продолжало ходить на свой завод, в шахту, в КБ, в свою контору. Хотя то, что они делали, никому, и им самим, было не нужно. И продолжали мечтать о восстановлении такого же государства, которое будет за всё платить. Потому что без государства, значит, надо самому платить за визит к врачу, а нечем, раз зарплату никто не выдаёт. Такая "логика", что – замкнутый круг!
Главный тормоз к воссозданию и развитию не/вне-государственных порядков – в головах людей.
Когда вдруг обрушается и исчезает государство, выясняется, что не так мешали его законы и запреты, как воспитанная в поколениях неспособность людей к самоорганизации и никем не санкционированной деятельности. Мало снятия преград и регуляций – большинству нужны указания, что и как делать. Мало осознания права, по которому ты можешь делать всё, что не вредит другим – нужны законодательные разрешения и установленные ими рамки, чтобы человеку чувствовать в них себя как бы защищённым. Тем более, что государство, чем дальше, тем больше и настойчивее торгует угрозами, навязывая только себя в качестве единственно возможной защиты.
Хорошая "новость" в том, что подробные планы без/вне-государственного порядка на самом деле не нужны: упорядочение без руководящего вмешательства возникает естественным путём. Спонтанно. По естественным законам человеческой деятельности, создающей взаимодействия. Это важно понимать. Никакое собрание умников никогда не перехитрит природу и не навяжет ей свои умозрения. Это работает как закон больших чисел: между несколькими людьми могут сложиться самые разные отношения, но во взаимодействии тысяч и, тем более, миллионов неизбежно создаются конструктивные порядки. Так всегда и происходило, иначе наши далёкие предки не выжили бы в диких лесах и саваннах, а их потомки не создали бы цивилизацию.
Похожим образом, пчела не умеет строить правильные шестигранники – она строит вокруг себя восковую трубочку. Трубочки сотен пчёл складываются наиболее плотным образом, когда каждая соприкасается с шестью соседними. Мягкие восковые стенки трубочек слипаются, создавая шестигранные сечения. Заставить пчелу строить квадраты невозможно, хотя бы кто-то обосновал, что так было бы лучше.
Государство – это злокачественная система, приспосабливающая под себя людей с их деятельностью. Поэтому его разрушение никто не сможет смягчить: пострадают все. (Кроме политических элит – эти себя чем-нибудь обеспечат).
Никакие либертарианские порядки никто "сверху" никому и нигде не устроит. Их придётся выстраивать с нуля, с глубоко отрицательных отметок рухнувших личных стратегий, под давлением самозванных "возродителей государства", методом проб и ошибок. Если не кровью и потом.
Не нам придётся, наверно. Скорее, нашим детям или внукам. Но лучше их к этому подготовить. Хотя бы знаниями о человеческой деятельности на основе опыта тысячелетий. Хотя бы пониманием процессов, которые ведут к краху в будущем, а к потере свободы, прав и собственности уже сейчас.
! Орфография и стилистика автора сохранены
