Сегодня, когда в стране в очередной раз развернулась решительная и бескомпромиссная борьба с коррупцией, нелишне напомнить те очевидные истины, которые я разъяснял экспертному сообществу еще тринадцать лет назад в статье "Путинизм как высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России":
"Характер социально-экономической реальности, сложившейся в России за последние 10 лет, не является предметом дискуссии. Все наблюдатели от Анпилова до Чубайса в России и от Сороса до Саммерса за рубежом описывают ее приблизительно в одинаковых терминах — приятельский капитализм, семейный капитализм, олигархический капитализм, бандитский капитализм. Выбор того или иного эпитета является вопросом лингвистического вкуса.
Сути это не меняет. Суть системы заключается в полном слиянии денег и власти на персональном уровне, когда слово "коррупция" становится уже неадекватным для описания происходящих явлений. Классическая коррупция требует наличия двух контрагентов — бизнесмена и правительственного чиновника, которому бизнесмен дает взятки. Но российским олигархам (потаниным, березовским, абрамовичам) не надо было тратить время и деньги на государственных чиновников. Они сами стали либо высшими государственными деятелями, либо теневыми фигурами в президентском окружении, обладающими распорядительными государственными функциями, о чем откровенно и громоглаcно объявили городу и миру в знаменитом интервью Б. Березовского Financial Times в октябре 1996 года.
Так бесстыдное соитие власти и денег достигло своего логического завершения.
Даже самые ярые сторонники продолжения кровавой бойни в Чечне признают, что эта война за Кремль, а не за Кавказ, что решает она прежде всего проблему наследования власти назначенным ельцинским кланом преемником.
Наивно ожидать от Путина попыток демонтировать систему бандитского капитализма, основанного на полном слиянии власти и собственности, когда знаковые символические фигуры этой системы являются ключевыми теневыми игроками путинского проекта.
Экономические взгляды Путина весьма смутны, но зато он беспрерывно и с большим эмоциональным подъемом говорит о необходимости усиления роли государства. Как человек, всю жизнь проработавший в охранных структурах, он, видимо, искренне верит в это как в панацею для решения всех экономических проблем. Такой подход неверен в принципе. А в условиях, когда государство приватизировано властесобственниками, усиление роли такого государства просто катастрофично.
Но довольно о Путине. В конце концов, это достаточно случайная фигура. Не было бы Путина, нашелся бы Пупкин. Важен путинизм, то есть тот набор средств, который использует власть для своего воспроизводства.
Путинизм — это высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России.
Путинизм — это война, это — наступление на свободу слова , информационное зомбирование, это изоляция от внешнего мира и дальнейшая экономическая деградация.
Путинизм — это (воспользуемся излюбленной лексикой г-на и. о. президента) контрольный выстрел в голову России. Такое вот наследство оставил нам Борис Николаевич Гинденбург".
Прошедшие годы все подтвердили — и анализ ельцинской эпохи и прогноз путинского правления. Как признают теперь уже правительственные эксперты , курс, которым ведет страну сегодняшняя власть, — это национальная смерть русского народа. Невольно всплывают в памяти слова, сказанные по другому поводу 67 лет назад:
преступники, завладевшие целым государством и самое государство превратившие в орудие своих преступлений.
Одним из тех, кто кровавой осенью 1999-го вел Путина к власти через поход Басаева в Дагестан, взрывы домов в Москве и Волгодонске, "учения" в Рязани, был преуспевающий и модный политтехнолог Павловский. Чувствуя кожей неприятный холодок неминуемой расплаты, он переквалифицировался в наши дни в "конструктивного критика власти" и косноязычно пересказывает мои статьи тринадцатилетней давности:
"Да, все новые и новые подробности выясняются, заметьте, во все более сужающемся, на самом деле, секторе.. И, собственно говоря, там не взятки и не откаты, а там просто манипуляция бюджетными статьями. Это, ведь, не взятки, в основном..
Самый обычный дележ. Это самое интересное, можно сказать, в нашей высшей политике – это именно необычный дележ. Если бы у нас был обычный дележ денежных потоков, то мы бы просто были бы богатой страной сейчас. А он у нас очень необычный дележ, и, к сожалению, он вмонтирован в самое ядро нашей экономики. Если вынуть это ядро, то она в нынешнем виде перестанет работать, исчезнет всякая мотивация. Наша экономика — это раковая опухоль не на чем-либо, а на глобализации, на всей глобальной экономике.. 30% национальных богатств принадлежит всего лишь группе в 100 миллиардеров".
Все слова всеми уже сказаны и тягучая тошнота (la nausee) овладела обществом. Путинский миф, рожденный в телевизионной пробирке 13 лет назад, мертв. И его смерть намного важнее чем слухи или факты о здоровье его физического носителя. Носитель может спариваться хоть со львицами, хоть со стерхами или , наоборот, косить под Рузвельта в инвалидной коляске. Это уже ничего не изменит.
Путинизм — жалкий симулякр большого идеологического стиля — тринадцать долгих лет прикрывал безудержный разврат клептократии победоносным блеянием о борьбе с международным терроризмом, о встающей с колен России, о великой энергетической державе и ее суверенной демократии. И в этом своем прикладном качестве он был чрезвычайно успешен и эффективен. Он продлил сладкую жизнь ста миллиардеров и приблизил национальную смерть русского народа. Но у любого пропагандистского мифа как у каждого товара есть свой срок годности.
Находящееся сегодня на посту президента России физическое лицо не способно более выполнять свою сакральную миссию — обеспечение безопасности авуаров российской клептократии в стране и за рубежом. Как и в 1999-ом году режим остро нуждается в идеологическом и кадровом ребрендинге. Судорожное барахтанье бульдогов под кремлевским ковром означает одно — начался кастинг проекта "Наследник 2".
Кремлевская спецоперация повторяется дважды — первый раз как трагедия, второй — как фарс. На этой их переправе мы просто обязаны избавиться от них.
II
Бывают странные сближения. Кастинг, не читки требующий с актеров, а полной гибели всерьез, открылся в 6 утра 25 октября со стука в дверь нехорошей квартиры. Первое заседание Координационного Совета оппозиции открылось 27 октября. Тень кастинга будет лежать на всей сессии первого созыва КС.
В КС при любых обстоятельствах были бы свои "умеренные" и свои "радикалы". Это закон всех революций. А если KC чего-то стоит, то он призван стать штабом мирной ненасильственной антикриминальной революции. И в принципе умеренные и радикалы могли бы успешно дополнять друг друга, как это не раз бывало в истории. Одни с помощью своих единомышленников во власти расшатывать ее, отвоевывая частичные уступки. Другие, наращивая массовое давление, готовить почву для свержения нелегитимного режима.
Этому благостному сценарию мешают два обстоятельства. Во-первых, сегодня тренд власти и ее силовых структур направлен не на уступки, а на ужесточение репрессий.
А, во-вторых, та башня власти, на которую ориентируются и к которой идеологически, экономически, ментально, социально тяготеют "умеренные" в КС , заинтересована не в падении власти, а в ее сохранении и в своей победе в развернувшейся внутри этой власти операции "Наследник". Да, они могут ненавидеть Путина, как нанятого ими охранника, вообразившего о себе слишком много. Но в то же время они боятся ухода Путина, не успевшего передать власть одному из них как Наследнику 2. Отсюда и призывы гламурной барышни ГГ не критиковать власть, не требовать отставки дяди Володи.
Им нужно управляемое протестное движение как массовка и как их средство давления на силовиков и на Путина в межклановой схватке за высший приз — жезл Наследника.
Поэтому в его сегодняшней конфигурации КС не способен выполнить роль штаба мирной антикриминальной революции. "Радикалов" и "умеренных" ( "республиканцев" и "лоялистов") в КС разделяют не тактические споры о наилучших методах достижения одинаково понимаемых ими целей, а принципиально разные стратегические установки.
"Радикалы" считают, что демонтаж преступной политической и экономической системы властесобственности, созданной в ельцинские годы и доведенной до логического предела путинской клептократией, является задачей национального спасения.
"Умеренные" полагают, что в России построена в целом рыночная экономика , а для ее дальнейшего успешного развития необходимо убрать некоторые путинские наслоения и вернуть на самые вершины власти таких замечательных людей как Кудрин, Волошин, Чубайс. Чтобы все снова было как при дедушке (cм. выше "Путинизм как высшая стадия...").
Разберем одно очень симпатичное мне и весьма радикальное высказывание второго споуксмена ГГ:
“Власть состоит из конкретных людей и относиться к ним нужно по-разному.
Есть люди в этой власти конченые, и это совершенно очевидно. Люди, которые совершили совершенно чудовищные преступления и которые сражаются только за одно — они сражаются за свою жизнь. А жизнь их зависит от того, удастся ли им избежать ответственности за эти самые преступления, которые они совершили, за колоссальные хищения, за угрозу жизни других людей, за уничтожение, иногда физическое уничтожение своих соперников, за поразительное совершенно и бессмысленное возвышение и возвеличивание каких-то своих соседей по даче или однокашников, или каких-то совершенно бездарных приятелей. Ну, как-то за это за все приходится отвечать и за это за все они отвечать, несомненно, будут. С этими людьми разговаривать не о чем, от этих людей нечего ждать и нечего от них хотеть, и с ними, разумеется, не может быть никаких разговоров кроме, собственно, принятия от них условий их капитуляции и этим условием должно быть полное признание их преступлений как политических, так и человеческих.
Но есть другие люди, которые, несомненно, и договороспособны, и не совершили тех преступлений, которые сделали бы их абсолютно как-то исключенными в качестве собеседников. Нужно уметь их различать и относиться к ним по-разному. И чего уж скрывать? Собственно, мастерство политика должно заключаться в том, чтобы сыграть на противоречиях между ними, чтобы продемонстрировать этим людям, что у некоторых из них есть шанс на спасение и на прощение, а у некоторых из них такого шанса нет. И одни должны начать в данной ситуации сотрудничать с теми, от кого зависит их будущее. А наше дело – отличить одних от других”.
Первый абзац написан с большим пафосом и страстью. В набросанной крупными мазками галерее лиц, совершивших чудовищные преступления и отчаянно сражающихся за свою жизнь, явно угадывается, если не попросту доминирует, постная физиономия дяди Володи. Что свидетельствует об определенном плюрализме внутри тандема кураторов, идеологически окормляющих великих немых — крупных мастеров отечественной культуры, так широко представленных в ГГ.
Солидарен я с каждым словом и второго абзаца, уже не столь эмоционального, сколь умудренно-аналитического. Тем более, что во всех своих статьях и выступлениях я повторял , что раскол власти является необходимым условием победы любой антиавторитарной революции, спусковым крючком падения режима. А что касается ключевых слов шанс на спасение и на прощение, то еще более двух лет назад я предложил концепцию этого шанса, широко известную как "Воровской пароход".
Так в чем же наши разногласия с уважаемым коллегой? В мелочи. В мере спасения и прощения для этих других людей в постпутинской России.
И чего уж скрывать? Эти самые "другие люди, которые, несомненно, и договороспособны, и не совершили тех преступлений, которые сделали бы их абсолютно как-то исключенными в качестве собеседников" — не марсиане какие-нибудь, а системные либералы во власти. Тот самый “коллективный Чубайс”, чьи ценности, взгляды, интересы в течение двух десятилетий так убежденно и талантливо отстаивает уважаемый коллега.
Так вот, на мой взгляд, справедливая и гуманная мера спасения и прощения для этих людей — "Воровской пароход" ; а не их победа в развернувшейся операции "Наследник" и, соответственно, власть в стране.
Ответственность этих других людей намного выше чем путинских опричников и соседей по кооперативу "Озеро". Потому что другие люди ведали, что творили. Потому что они умнее, образованнее, ярче, талантливее.
С неизменным снобизмом и самомнением посвященных авгуров двадцатый год подряд одни и те же люди во власти вещают о "непопулярных реформах", высокий замысел которых органически неспособно понять и оценить отсталое, пораженное патерналистской ментальностью быдло, которое желательно разными способами ограничить в его избирательных правах.
"По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?" (Матф. 7:16).
Наглядные плоды двадцатилетних усилий созвездия интеллектуалов в законе — смоквы живущей по понятиям криминальной экономики, неспособной соскочить с нефтяной иглы.
Как наши "либеральные" министры могут, находясь в здравом уме и ясном сознании, рассуждать о продолжении экономических реформ и совершенствовании рыночной экономики, когда отсутствует ее фундаментальный институт — частная собственность?
Ведь все они прекрасно знают, как практикующие собственники, что любая частная собственность в России — от нефтяной компании до продуктового ларька — условна, зависит от лояльности феодальным сюзеренам вдоль всей вертикали власти, даруется и изымается в жестком соответствии с приобретением или потерей условным владельцем административного ресурса.
Такая система может при заоблачных ценах на нефть достаточно долго стагнировать. Но никакое содержательное развитие, никакая инициатива бизнеса и никакие инновации невозможны в принципе в не имеющей ничего общего с рыночной мертвой среде, созданной реформаторами, где вся вертикаль от альфа-Цапка всея Руси до участкового полицая набухла воровскими общаками, закупорившими все социальные лифты.
Номенклатурная пуповина, связывавшая новорожденный российский капитализм с властью, не только осталась неперерезанной, но выросла в огромную ненасытную кишку.
В разворачивающейся на наших глазах операции "Наследник" обе властные группировки имеют свои конкурирующие, но содержательно идентичные проекты постпутинской России. Каждая из них надеется единолично остаться при властесобственности, зачистив партнеров под флагом всенародной борьбы с коррупцией.
Миллиардеры тимченки, чемезовы, ротенберги бросят в узилище миллиардеров шуваловых, прохоровых, усмановых, абызовых. Или наоборот, как получится. Среди и тех и других нет российских фордов, зворыкиных, сикорских, гейтсов, джобсов, бринов. Источник чудесного обогащения всех властесобственников до единого, начиная с самого главного, один и тот же — властный ресурс, полученный ими в кормление, непрерывная четвертьвековая номенклатурная приватизация.
Чума на оба ваших дома — единственно возможная позиция протестного движения. Нельзя позволить ни одной из кремлевских группировок конвертировать нарастающую энергетику мирной антикриминальной революции в проект сохранения власти той или иной ветви клептократии.
Они ослаблены на этой переправе: во-первых, в силу незбежного конфликта между ними; во-вторых, из-за необходимости продавать Наследника-2 обществу.
Но для того, чтобы сорвать коронование наследника, протест должен обрести свою собственную субъектность. Субъектность протеста — это не только и не столько персональный состав его лидеров, а прежде всего предъявленный обществу проект дорожной карты Переходного периода от путинского паханата к демократической республике.
Согласованный совместно людьми разных политических и идеологических воззрений Проект переходного периода станет самым сокрушительным оружием Российской мирной антикриминальной революции 2013 года. Рухнет последняя пропагандистская линия обороны режима: а что же будет после Путина, не погрузится ли страна в хаос, не узурпируют ли власть такие же или еще худшие мерзавцы? Властным группировкам будет просто нечего противопоставить Проекту, требующему всего лишь соблюдения элементарных норм cостязательной политической жизни. Более того, наиболее вменяемые их элементы увидят для себя в этом проекте exit strategy, гарантии личной безопасности после их мирного ухода из политической жизни. В том числе, а, может быть, и прежде всего безопасности друг от друга.
Сегодняшний КС, как правильно заметил Илларионов, напоминает протопарламент, в котором представлена не только оппозиция, но, и, по крайней мере, одна из властных группировок. Это позволяет ему стать в определенный момент площадкой для ключевых для успеха мирной антикриминальной революции переговоров республиканцев с лоялистами о посильном содействии сислибов капитуляции режима и о модальности их спасения и прощения.
Не путать с историческим завтраком Пархоменко с Кудриным — забавной формой переговоров Чубайса с Чубайсом.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
! Орфография и стилистика автора сохранены
